– Что с тобой? – взволнованно спросил Финист.
– Зубы, да е ма.. Тьфу, – Веста сплюнула что-то неоткуда взявшееся во рту и это оказалась коронка и пяток цементных кусков, – Пломбы?!
– Нука покажи, – Финист приблизился к ней и, наклонившись, дотронулся до лица, всем своим видом выражая озабоченность ситуацией, – Открой рот.
Веста убрала руку с кусочками цемента в сторону и открыла рот. Первая ее мысль была, что рано она обрадовалась новой жизни. Финист чесал подбородок и хмыкал.
– Ну? Не тяни резину. Что там? – поторопила Веста.
В ответ он лишь развел руками и пожал плечами. Веста вздрогнула и языком стала проверять зубы.
– Ты зачем меня так пугаешь? – возмущалась она, облизывая зубы, – Все же на месте?
– Вот именно… Все на месте…
И только спустя минуту тчательного самообследования ротовой полости языком и руками, в процессе коево Финист сидел с задумчивым видом, до Весты дошло : «Все на месте». А ведь у нее не было половины зубов. Это просто чудо какое-то.
– Ну не отросли же они заново?! Или отросли? – вопрос был адресован мужу, который никак не мог избавиться от задумчевого выражения, – А у тебя?
– И у меня, – как-то отстраненно ответил Финист.
– А тебе не было больно? – Веста вглядывалась в лицо мужа, словно пытаясь прочесть скрываемую им боль.
– Было, но я не придал этому значения. Утром я проснулся от резкой боли. Но у меня пломб вообще же не было, вот и нечему больше было привлечь внимание. Ну, а потом в туалет захотелось. Пришлось спешно ямку рыть…
– Рыть ямку? – с улыбкой переспросила Веста.
– Ага, вон за теми кустами у нас теперь зона ямок.
Мужчина указал на живую изгородь метрах в тридцати от них. Видно было что верхушки кустарника специально обломаны, чтобы изгородь была одной высоты. Так Финист хотел пометить территорию и не путаться в сумраке.
– Надеюсь мы найдем другое решение. – Веста вздохнула, – Не хотелось бы мне попасть в чужую ямку.
В этот момент проснулась и заплакала Тей, требуя материнскую грудь. Веста прилегла с ней рядом, и тут они получили неприятный, в отличии новых зубов, сюрприз: новая упругая грудь не знала как производить молоко. Девочка жамкала мамкину гудь и психовала, не получая желаемого.
– Доча, солнышко, тютю молока. Пойдем я тебе няму дам? – успокаивала ее Веста.
– Дай, дай! – причитала Тей, протягивая ручки к мамкиной груди.