Я заразился от взрослых хозяйственной заботой о будущем, все старался сделать так, чтобы пусть сейчас будет немножко поменьше хорошего, зато немножко хорошего останется на потом. В довершение ко всем своим несчастьям я был еще и добросердечен, прежде всего я думал о других, потом уже о себе. Брат же мой был эгоист, себялюбец и жил сиюминутными удовольствиями – легко и беззаботно. Так вернувшись однажды домой, мы с братом нашли на столе только что принесенный мамой из магазина кусок халвы, и брат тут же принялся уплетать эту халву за обе щеки, а я стоял и ныл около него, уговаривая его только попробовать немножко, если уж так хочется, и не есть больше, потому что, если мы много съедим сейчас, то на ужин, когда все соберутся и захотят попить чаю с халвой, халвы будет уже мало и всем не хватит. Но брат не мог утерпеть, ел халву, отмахивался от меня и еще смеялся надо мной. Не имея на него никакого влияния, я не выдержал этой муки и ушел в другую комнату переживать за халву и все прикидывал, много ли он успеет съесть, пока не придет наконец мама. Потом приходила мама и начинала ругать брата за съеденную халву, но брат довольно таки спокойно переносил эту ругань, а после шел ко мне и в пол голоса дразнил меня и смеялся надо мной. Он думал, что меня удерживала только боязнь ругани.