– Другими словами, вы захотели принимать пациентов и укладывать их на кушетку, ― хихикнула девушка.
– Собственно говоря, я имею в виду психологию как науку, которая, кстати говоря, до конца ХIХ века была частью религии и философии, – чеканя каждое слово, произнесла женщина и указала на стену, где во всю ее ширину расположился массивный стеллаж, загроможденный книгами. Они стояли и лежали вперемешку с бесконечными папками. Сложно было представить, что на такой полке вообще можно было найти нужный материал. Что касается рукописей, то их у Клеопатры Петровны было еще больше. Папки с бумагами, сложенные стопками повсюду, башнями росли подле стола, на полках и даже на небольшом диване, где сидела Марина. Некоторые из листов, исписанных мелким аккуратным почерком, уже пожелтели от времени, другие были еще свежими.
– Видите, сколько научных трудов написано, ― Клеопатра указала на книги, ― а сколько еще будет написано. ― И пожилая женщина картинно развела руками. – Все это мои наработки, которые лягут в основу новой актуальной теории.
– Впечатляет, ― сказала Марина и еле подавила зевок. ― Кстати, о ваших трудах. Когда нам ждать следующую публикацию? Насколько я располагаю информацией, последняя ваша книга была выпущена, ― она порылась в записях, ― почти тридцать лет назад… ― Теперь она удивленно взглянула на Клеопатру, а затем перевела недоумевающий взгляд на кипы рукописей.
– Всему свое время, ― сухо ответила Клеопатра Петровна. ― Должен возникнуть вакуум, который впоследствии будет заполнен чем-то новым. ― То удовольствие, которое Клеопатра Петровна начала испытывать от беседы еще секунду назад, испарилось, и она снова недовольно поджала губы.
– Хорошо, давайте закончим с вашим увлечением психологией, ― скучающе сказала Марина и полистала блокнот.
– В то время я не могла получить профессию врача в России. Курсы, которые я прослушала, в научном обществе считались просто развлечением для скучающих дамочек. Поэтому многие уезжали за границу, заключали фиктивный брак, чтобы получить разрешение на выезд, и учились чаще в Цюрихе или Берне… Я тоже так поступила. Для меня это было единственным шансом вырваться из болота и начать заниматься любимым делом. Я уехала в Америку. ― И жестом останавливая открывшую было рот Марину, она добавила: ― в Америку, потому что теории Фрейда там были очень популярны, а вот в Швейцарии ― нет.