Осмотревшись, Шейна показала на яркий, красный ковер с какими-то непонятными узорами и цветами, совсем не подходящими друг к другу. Может, по этому его и выбросили люди солнечной стороны? Эрс тоже бы так сделала, если бы ей подарили этот ковер. А сомнений, что его подарили кому-то, просто не осталось, ибо, какое должно быть отсутствие вкуса у человека, купившего его по собственному желанию?
– А что, собственно, красть? Это что ли? – Сертанка показала на ковер. – Так какой вор его саприметит? А даже если так, пусть крадут, мне он никогда не нравился!
Карфа не оторвала от нее взгляда, просверливая им беззаботную Шейну. Чешуйки на лапе проскрежетали, когти впились в ладонь, сложившись в кулак. Не проронив ни слова, Карфа развернулась и быстрым шагом направилась по коридору. В тишине слышалось шептание, посвистывающее эхом в пустом коридоре.
Скрипнула распахнувшаяся дверь. У стены стояла люлька с деревянными, подвесными фигурками. В кроватке спал маленький Сертан. Напротив двери, у стола, освещенного окном, сидел высокий Сертан, что-то рисующий угольком на бумаге.
– С чего это ты вдруг двери сакрываешь?
Сертан подскочил и медленно обернулся, посмотрев на недовольную «гостью».
– Так чего ше скрывать? Ты сама просила, чтобы все двери сакрытыми были.
Подперев бока, Карфа направилась к столу, показав на открытое окно, тряхнув шторы так, что они чуть не сорвались с хлюпких креплений.
– Коли слушаешься, почему шторы раскрыл?
Тут виновник оправдания себе не нашел и хорошенько задумался, опустив взгляд на разложенные по столу кусочки исписанной бумаги, поверх записей которой, угольком рисовалась одна и та же мордочка. Отличалась она только сглаженными чертами и первое что бросалось в глаза это знакомый, суровый взгляд.
– Шейна попросила шторы открыть хотя бы сдесь. Темно говорит, как в гробу…
– Темно ей тут, – Карфа схватила разрисованный литок со стола. – Вот ты рисуешь, – и пихнула его под нос Сертану. – а мне с гостями кто поможет?
Виновник обернулся, взглянув на Шарафа, Эрс и Фоську. Хозяйка взмахнула лапами, показав на застывших, в проеме двери, гостей.
– Им карта нушна, а мне помощь. Мушенек называется, – подняв, заплетающийся в лапах, подол, она вышла из комнаты, бросив: – Нахлебник, – и скрылась за каменными стенами.
Супруг вскочил, сбив серым хвостом стул. Несколько листков с шорохом полетели на пол. Взглянув на стул, листки, он махнул лапой, помчавшись в коридор и забежав в комнатку, крикнул Шейне: «Последи са ребенком!», – и помчался по коридору, догнав Карфу.