– Слушай, – Пижон оторвался от банки и тяжело дышал, – можно хотя бы шлем сниму. У меня башка его не держит и замок в шею врезается.
– Нельзя.
– Что ты к этим каскам привязался, словно нет ничего страшнее контролера в этой ЗОНЕ! Не видишь, я и так подыхаю, – взвился Пижон, схватился за подбородочный ремень, будто хотел его порвать и яростно уставился на сержанта, – расстегни!!
Фаза долгую минуту смотрел на бледную зверскую физиономию и перекатывал желваками:
– Давай так, – сказал он спокойно и даже примирительно, – я тебе сейчас кое-что расскажу, а ты послушай и не перебивай. Если после этого все же решишь снять шлем, я расстегну замок. Лады?
– Лады, – согласился Пижон, вытаскивая пальцы из-под ремня.
– Был у меня друг, – сержант замолчал, достал сигарету, прикурил. По известной причине не стал предлагать парню. Сделал затяжку, выпустил дым носом.
– Как-то меня и Тихаря Нагибауэр отправил к Сидоровичу передать флешку с инфой. Я тогда еще не был звеньевым и с Тихарем ходили под Люггером. Дорожка в «Деревню новичков» была несложная, за день укладывались туда и обратно. Шлемы тогда были не такие, как теперь. Пси – защита слабая, фильтров надолго не хватало, уплотнители дерьмовые, в общем, полное «г». Поэтому на такой легкий маршрутец пошли без них. Молодыми были, не особо опытными. Уже подходили к Бару, часа два пути оставалось, не больше. Идем через воинскую часть, а из столовки выскакивает стая слепаков и за нами. Укрылись мы в казарме. Нам наудачу, входная дверь в подъезд уцелела. Хотя и болталась на одной петле, путь мутантам преградила. Мы ее подперли тумбочкой дневального и грифом от штанги. Поднялись на второй этаж, решили подождать, пока сявки уйдут, заодно перекусим. Я поел, по лесенке забрался на крышу оглядеться. Сигаретку закурил, смотрю на Зону проклятущую, как сейчас, помню, подумал: «А на хрен оно мне надо?». И тут слышу, с лестницы Тихарь меня зовет:
– Макс! Макс!
Я сразу заподозрил, что-то неладное. Хотя Тихарь знал мое имя, никогда меня им не называл. Я его тоже, только погонялом.
– Макс! – снова слышу его с лестницы. А голос такой, будто… ну как тебе сказать? Будто «карачун» его парализовал, оплетает, а он только языком может шевелить и то еле-еле. (Пижон сразу вспомнил, как сам немел и превращался в гипсовое чучело, а сержант стоял над ним и лекцию читал. Господи, как это давно было). Или вот, – Фаза нашел лучшее сравнение, – словно анестезией обкололи десна, прежде чем зуб выдрать.