Аналогичным образом долгое время мыслили и европейцы.
В самом деле, достаточно точные размеры Земли стали известны грекам уже в III веке до н.э. Уровень загрязнения атмосферы в I столетии н.э. был таким высоким (по большей части из-за римских шахт в Иберии), что лишь совершившая промышленную революцию Британия XIX века смогла превысить его. Однако насколько мы знаем, римлянам никогда не приходила в голову мысль отправить свои корабли на другой конец планеты. Да и практически это было едва ли осуществимо – античные моряки предпочитали не отплывать далеко от берега.
Конечно, какое-то развитие происходило, но его почти не замечали и воспринимали как неизменную данность. На протяжении почти всей истории человечества технологии изменялись невероятно медленно, а иногда даже наблюдался регресс. Миф о гибели критского царя Миноса из-за того, что царь Сицилии пустил гостю в ванную кипяток по трубам, считался фантастическим преувеличением даже в эллинистический период. Только в римское время в Средиземноморье появились бассейны с отдельными трубами для горячей и холодной воды. Сами римляне при этом очень долго изумлялись рассказам о том, что мог делать Архимед. Итальянские архитекторы XV века изучали разрушенные античные здания и убеждались, что исследуют более развитую цивилизацию. Никто не представлял, что наступит день, когда историю человечества станут рассматривать как историю прогресса. Лишь к середине XVIII века прогресс вдруг стал неизбежностью, и его начали искать и замечать во всей предыдущей истории.
Люди прошлого не просто знали меньше нас, они мыслили иначе, не разделяли наши понятия о том, каким образом и для чего следует изучать природу. Их взгляды на данный предмет являли собой галерею интеллектуальных спекуляций и грандиозных заблуждений. В школьных учебниках редко рассказывают, что Пифагор был основателем тоталитарной секты, Исаак Ньютон – алхимиком, Карл Линней – нумерологом, а Чарльз Дарвин – ламаркистом. При этом нельзя просто сказать, будто все они заблуждались, так как попросту не знали того, что известно нам: подобный взгляд представляется сильным упрощением реальной ситуации. Как уже было показано на примере Китая, человеческая мысль всегда вырастает на социальной почве и выражает дух эпохи. По крайней мере, я стараюсь твердо придерживаться именно такой позиции, поэтому вполне могу признать некоторую «разумность» алхимической одержимости Ньютона, ведь он искал ответы на такие вопросы, которые мог и хотел задавать. А какие в принципе вопросы могли возникнуть у выпускника религиозного учебного заведения, преподавателей которого обязывали иметь духовный сан? А если учесть, что почти все, с кем Ньютон мог обсудить свои вопросы, также являлись выпускниками подобных же образовательных учреждений?