– Но… я не видела никакого фотоаппарата, инспектор, – недоуменно протянула Кэрол.
– Как же, Кэрол? – добавил металла в голос инспектор.
– Если только в сумке…
– А в «Приюте путника» вы же вместе сидели за столом.
– Но мы не были в приюте, инспектор…
– Не может быть! Вспоминай.
– И нечего вспомнить. Не ходили мы туда с ним.
– Я – Норман Грэйд. Гражданин Соединенных штатов! – взревел Норман. – Что происходит, чтоб вам провалиться?!
Даже когда Железный Бак обошел Нормана на предпоследнем круге в Сан-Хосе, гонщик не был так взбешен.
– Спекся! – радостно констатировал сержант, ухмыляясь.
А вот брови Ричардса удивленно приподнялись:
– Штатов?
– А чего ж еще, чтоб вам пусто было!
– Зачем вы приехали в Джевелрок?
– На ваш гребаный автодром, пусть он рухнет!
– Для чего?
– Я гонщик, вашу мать!
– Ночью?
– Как уж добрался.
– Один? Без сопровождения?
– А на кой оно мне?!
– Почему не обратились к руководству автодрома?
– Ночью?! – победно усмехнулся Норман.
– Кэрол, ты с этим господином сидела в баре у Рэнди? У него был фотоаппарат? – зло спросил Ричардс.
– Нет, инспектор! – воскликнула непутевая Кэрол. – Там был совсем другой тип. Скользкий такой. Все выспрашивал меня про Центральную гостиницу.
Норман потихоньку опустил руки. Затекли, заразы. Сержант неуверенно дернул пушкой. Но гонщик послал ему в ответ свою замечательную улыбку. Все-таки он не выиграл бы уйму гонок, если б не умел контролировать эмоции. Сейчас разберутся – похоже, копы одинаково туповаты по обе стороны океана.
– То есть это два разных человека? Тип с фотоаппаратом и мистер Грэйд? – все еще пытался добиться истины инспектор Ричардс. – Кэрол, почему ты раньше не говорила?!
– А кто меня спрашивал? – пожала плечами Кэрол. – Ворвались как к последней потаскухе… Так он не шпион?! Я так и думала. Такой симпатичный не бывает шпионом. А еще у них очки черные. Погодите, то есть у меня дома ночевал гонщик? Настоящий?!
Кэрол причитала, соседи радостно шумели, кто-то уже спустился и начал разглядывать Нормана поближе. Ричардс выругался так затейливо, что сделал бы честь любому портовому матросу. Потом инспектор откашлялся и смущенным голосом, который плохо вязался с его суровой физиономией, начал:
– Мистер Грэйд, приношу вам свои глубочайшие извинения от лица полиции Джевелрока. И Нортгемптона тоже. Произошла трагическая случайность. Мы приняли вас за другого человека. За преступника. Очень опасного. Не знаю, чем мы можем загладить неудобства. Я сейчас же прикажу…