– Оставь ее в покое. – Тихо повторила Марина.
– В покое? – Взглянул на жену и глаза его горели злобой. – Взгляни на нее! Она становится копией своей матери! Хочешь, чтобы и закончила как Маша? Ты этого хочешь? Этого? – Он угрожающе надвигался на нее.
– Что ты несешь? – Марина медленно отступила. – Успокойся! Она не разобьется! Каролина не Маша! Прекрати истерику!
– Да – а. – Девушка рассматривала ссадину на высокой скуле. – Мегера будет в ярости. Черт! – Ударила кулаком по раковине, представив, что ее ожидает завтра.
Чем ближе эти выездные соревнования в Москве, тем сильнее третирует их тренер Инна Викторовна, прозванная своими учениками Мегерой. Вот и сегодня она придиралась к ней и ее партнеру Стасу. По малейшему поводу заставляя останавливаться и повторять танцевальные па снова и снова.
– Это невозможно! – Кричала она. – Чего ты тормозишь? Чего? Лина, ну в чем дело?
– Он меня уронит. – Тихо ответила девушка.
– Чего? Я уроню? – Возмутился Стас. – Да я из-за тебя уже прописался в спортзале! – И это действительно заметно. Всем, кроме Каролины.
– Лина! Ему уже в рубашку для выступления не влезть! – Поддержала его тренер. – Ты хочешь из него Рембо сделать? Нет, так не пойдет! Все с начала! – Снова включила музыку. – Начали!
Лина встала под горячие струи душа, все еще переживая события тренировки, и зашипела от щипающей боли: на сбитые ладонь и колено попала вода. Если бы не этот Стас, что выводит ее из себя уже который день, ничего бы не случилось. Она не гнала бы по мокрой от дождя дороге, и ее не занесло бы на этом чертовом повороте. Лина и сама не заметила, как в раздражении все увеличивала и увеличивала скорость. Она принялась с силой мылить мочалку.
Отец прав, она не может сейчас все бросить и уйти. Это форменное свинство. Придется терпеть этого, как его, чемпиона Малютина. Но и Инна тоже хороша. Где ей взять, как она говорит, страсти и гибкости, для этого чертового пасодобля? Ну не испытывает она ничего к этому Стасу, вон, даже элементарную поддержку в танго сделать с ним не в состоянии, а тут « пасодобль, танец страсти, он тореро, ты его мулета. Алый огонь в его руках, податливый и горячий. Ты хранишь его, ты все, что у него есть перед глазами смерти». Бред. Лина прислонилась к стене кабинки, подставив лицо под струи воды. Никакая она не мулета. С ним в ней нет ни грамма гибкости и податливости. С кем угодно она станцует этот чертов пасодобль и возьмет высшие баллы, но только не с ним, этим выскочкой. Она чувствует лишь злость и раздражение, и не понимает причины столь резкого неприятия, хотя Инна ей все уши нотациями прожужжала о гибкости танцора, он мол, должен даже с манекеном оттанцевать программу «на ура», а у нее шикарный партнер. И чего ей, неблагодарной, не хватает? Ну не дается ей этот пасодобль! И танго с ним не дается и латинос тоже. Только Фламенко идеально получается. Уж там они оба выплескивают друг на друга всю злость и пренебрежение. А чего? Танец вполне позволяет. Но и тут Инна недовольно кривит губы: все не то, и все не так. Он вообще не ее партнер! Они друг друга не чувствуют. Исполнение танцев безупречно. Если не приглядываться к дежурным лживым, будто приклеенным улыбкам на их лицах. А Мегера, всю их программу построила на танцах страстных, эмоционально сильных. Мотивируя это тем, что они «идеальная пара», оба красивы, породисты.