– Обещаю, что вы не прогадаете, – твердо заявил Валентин.
Валерий достал мобильник и набрал номер. Куницын замер, ожидая решения участи.
– Степаныч?.. Это Бровко. Мне тут один архаровец задок разворотил, ты бы подогнал свой эвакуатор… Нет, для него, моя на ходу, даже подушки не сработали, но повозиться придется, – Валерий убрал трубу. – Ну, смотри, ботаник, я верю человеку только один раз. Не разочаруй меня, а то я тебя так огорчу…
2.
…Нет, с повторной женитьбой – это перебор, это уже комедия какая-то, фарс, а он пишет роман, и не просто роман, а не больше не меньше как любовную историю поколения. Нет, надо вернуться назад.
Итак, после того, как выясняется родство жены и любовницы, герой осознает, что мир вновь становится реальным. Но, с другой стороны, его возвращение на твердую почву реальности изменяет самого героя. Он так рад этому, что не может больше быть сумасбродным, отчаянным. И вдруг, это оказывается как раз той чертой, которую ценила в нем любовница. Тогда она бросает героя, потому что ее внутренний мир – это мир близнеца не похожего на талантливую сестру. Или это мир альтернативно талантливого близнеца?
Где-то он это уже встречал, что-то про альтернативно развитых даунов. Это уже какой-то американизм, так недолго впасть в состояние Евгения – что ни слово, то…
Размышления Валентина прервал звонок. Он отложил рукопись и поспешил в прихожую. Вдруг это Таня? – мелькнула шальная мысль. Но за дверью оказался Евгений Большов с неизменной папкой под мышкой. Права поговорка: не поминай черта к ночи…
– Привет, Евгений.
– Здравствуй, Валентин. Не ждал?
– Нет, ты ведь как обычно – без звонка.
– А ты – желчный.
– Хоть не желтушный.
– Может, пригласишь?
– Входи.
– Я ведь не просто так, – сказал Евгений, упав в любимое кресло хозяина. – Ты же знаешь!
Валентин пожал плечами. Большов повторял это со дня их знакомства и не исключено, что в тот раз он его с кем-то перепутал.
– Я в отчаянном положении. Представляешь, Родин пишет любовный роман!
– О твоей жене?
– Нет.
– Так чего ты расстраиваешься?
– Он пишет роман о сложных взаимоотношениях мужчины и женщины.
– Что же ты от него хочешь, – он же писатель.
– Так ведь и я начал роман на ту же самую тему! Причем, заметь, раньше, чем Родин.
– Да ну?
– Ты не мог бы разузнать поточнее? Как там, что, когда? Мне-то он не скажет, побоится, а вот ты…