– Думай логически, Пичуга. Пока вагон не разгрузим, наряд не сдадим. Тебе самому, что, не надоело на досках спать и сухим пайком питаться? Боевое задание на передовой – оно, конечно – честь и ответственность, но отдыхать бойцу тоже надо. Чтобы боевой дух на высоте и всё такое. У меня от топчана уже всё тело ноет, будто сам вагоны в ночь разгружал. Знаешь, Птенчик, пойду я в кондейку, обдумаю тактические задачи. Ты поглядывай, если начальство – ори громче, чтобы услышал. Ну, старайся, – Быковенко почти дружески похлопал Коростеля по плечу и потопал в сторону кирпичной будки, в которой они квартировали последние три дня.
– Служу Единому Уставу! – это Коростель крикнул вслух, про себя же подумал:
«А ведь он, похоже, меня немного побаивается. Потому и придирается не в меру». А что? Быковенко – такой же лейтенант. Подумаешь, на полгода дольше служит.
«Даже дебилу должно быть понятно: если я вчера вагон разгрузил, за ночь он сам наполниться не мог. Новый подогнали, паразиты, бумаг не оставили», – пришло в голову сердитое соображение. От мысли о паразитах-снабженцах, Коростель ощутил хорошую согревающую злость, помогающую в бою и в работе. Эх, жизнь лейтенантская… Камуфляж – обноски, жратва – синтетика, курить – бычки-чинарики. Отыскал под рельсами и заначил почти целую сигарету, выброшенную Быковенко. Не курит ведь в затяжку, гадёныш, так, балуется и для солидности. Табак переводит. С другой стороны, пусть обидна несправедливость, бычки от Бычка остаются знатные.