Само собой, я понимала, что в ее жизни возникли сложности, ведь подруга многодетная, от мужа алиментов не получала, растила детей одна. И от мамы ее, страдающей алкогольной зависимостью и не задерживающейся ни на одной работе дольше месяца, помощи ожидать не стоило.
Но увидев брошенный дом с выбитыми стеклами и выломанной входной дверью, тревожность и непонимание во мне лишь усилились.
Не могла же Оксана переехать… Где бы она деньги достала на новое жилье? Может, все-таки муж одумался и забрал её с детьми к себе?
На всякий случай, я постучала в калитку. Возможно, Оксана и правда переехала, а здесь теперь живет кто-то другой. Хотя не похоже, чтобы дом был жилым. Слишком уж запущенно выглядит и сам дом, и высокой травой вокруг всё поросло.
Спустя несколько минут моих попыток достучаться до хозяйки дома, из калитки напротив вышла пожилая соседка и грубым тоном спросила, что мне здесь надо.
– Здравствуйте! – крикнула я ей и вежливо улыбнулась. – Подскажите, Оксана переехала? Я подруга ее…
– Умерла Оксана. Детей забрали опекуны. Вот такая трагедия.
Соседка рассказала, что подруги моей не стало в начале года – в ночь на Первое января.
Вот тебе и приехала я в гости. Обещала подруге сколько месяцев, а всё времени навестить не находилось.
Так и не свиделись мы, и теперь вообще не свидимся. Где похоронена она, и куда делась её пьющая мать, соседка не знала сама.
После услышанного, я ещё долго простояла как стукнутая, в полнейшем замешательстве глядя на опустевший дом, и не могла поверить в то, что это правда. Затем, не сдерживая горьких слёз и всхлипов, отправилась в единственный магазин на остановке.
Там купила дешевый алкоголь и вернулась к дому. Зашла в него по привычке, словно меня там ждали, села за кухонный стол, огляделась.
Когда-то мы с Оксаной тут сидели. И праздновали дни рождения, и грустили из-за жизненных неурядиц, и просто общались о том и о сем. Много времени мы провели за этим столом.
Теперь и холодильника на кухне, поросшей пылью и плесенью, нет. Телевизора тоже и почти всей мебели – дом был практически пуст и частично порушен.
Относительно ценные вещи, за которые можно было выручить хоть какую-то копейку, давно вынесены местными алкашами.
Даже старой печки не имелось – выкорчевали ради металла.
Всё, что можно было украсть в этом доме, украли, продали и пропили.