– Да.
Она на пару секунд отрывает взгляд от звезд и смотрит на меня.
– Мы столько лет живем бок о бок, – говорит, – а я о тебе так мало знаю.
Дэмьен не запрещал нам общаться, но я знал, что ему это не понравится, и на всякий случай держался от госпожи подальше.
– Наверняка Вы много слышали обо мне, – отвечаю.
– Человека не узнаешь, пока он сам о себе не расскажет.
– По-моему, наоборот. Самого себя понять, а тем более объяснить другим, довольно-таки трудно. Со стороны виднее, что человек из себя представляет.
– Расскажи что-нибудь о себе, пожалуйста.
Самый странный вопрос на свете. Что значит рассказать о себе? Перечислить факты из биографии, выделить какие-то важные моменты, рассказать о своих интересах, о взглядах на мир? Я не знаю, что отвечать. Я сбит с толку хотя бы потому, что мне впервые задают такой вопрос не в деловом ключе.
– Расскажи о своей сестре, – помогает она. Ее глаза, успевшие к этому моменту высохнуть, горят искренним, но не жадным интересом.
– Ее звали Мерт. – Это все, что я могу выговорить. Неужели мне больше нечего рассказать о самом близком человеке? – Мы родились в один день, – продолжаю спустя время. – Она выглядела точно так же, как я, прямо копия. А так мы были совсем разные. Мерт хотела вернуться домой, к родителям, я – нет.
– Почему?
– Я знал, что нас нигде не ждут, а она верила в лучшее. Адресов и имен мы бы все равно не узнали, так что… Один раз мы, правда, попытались сбежать. Нам было по восемь лет.
Легко же я ей открылся. Я вроде как не собирался говорить на столь личные темы. Жизнь научила меня быть сдержанным в чувствах. Зачем их обнажать? Недругов они забавляют, а друзей – заставляют жалеть. Ни то, ни другое мне не нужно.
– И чем все кончилось? – робко спрашивает госпожа.
– Прислужникам за такое нарушение полагается по двадцать ударов плетью. – Мой голос, к счастью, ровный, не навязывается на жалость, а тело, напротив, напряжено до предела. Я снова чувствую ненависть, но теперь могу ее укротить.
– Двадцать?.. Извини, я не должна была спрашивать. Это все так ужасно… Двадцать ударов! Она ведь…
– В этот день Мерт и умерла, если Вы это хотели спросить.
В глазах Ларрэт вновь мелькают слезы.
– Этот мир слишком несправедлив, – шепчет.
– Я потом узнал, что они приходили забирать ее тело, но не застал их. Или они не захотели меня навестить, или я был в таком состоянии, что не заметил. Вообще, я плохо помню, что было после.