Бутылка стала на ночь обольстительной подругой.
***
Добро пожаловать в страну Опиздюления!
Она заставит вас принять обратное решение.
И прежде чем на женщин руку поднимать,
Не проще ли пощечину себе же прописать?
***
В душевных стенаниях боль,
Затмила рассудок столетия.
И только в мечтаниях «соль»
Манила, на одре бессмертия.
В ночи пробуждался от страха,
На помощь любимую звал.
Но тело давно стало прахом,
Надолго в слезах утопал.
Покоится в стенах последняя
Тайна о силе владельца.
Блистает сиянье вечернее,
Как пламя о смерти пришельца.
Застой
Давно рука не поднималась на творение.
Забыты темы о волнах души моей.
Я будто вмиг лишился вдохновения,
Покрыты мраком чувства о взаимности твоей.
И есть желание копнуть в себя внимательно,
Но прожитые дни блокируют сознательно
Все мысли о никчемности периодов мучительных,
А также многочисленных застоев продолжительных.
Естественность
Нам всем дана природой красота очей,
И простота душевная блистает средь ночей.
Не нужно масок и настроек под людей,
Ведь истинная сущность из открытых мелочей,
Покажет в человеке всю натуру до костей.
***
Луна вдали краснеется,
Фонарь вблизи виднеется.
Вокруг царит метелица,
Домой уже не терпится.
Темной улицей
В потемках гуляет смущенный колпак.
Вдали, рядом с девушкой, бродит мудак.
Рысцой прибегает наш славный простак,
На помощь миледи от лишних зевак.
***
Повстречалась мне однажды,
Тетя Зина на террасе.
Я отжарил ее дважды,
Провожая на экстазе.
Ручной зверек – революционер
Готовы всем руки лизать,
И двери наотмашь стирать.
Страдая, безмолвно бежать,
(Страдая, безмолвно, страдая, страдая)
И в слезах своих утопать!
В конце отпор мощный придать
Ухмылке, что носит вся знать.
Система фривольно поникнет сосать,
(Система фривольно, система, система)
Но рабскому сброду на все наплевать.
Последняя утрата
Слеза… течет из глаз прекрасной леди,
Пришла из церкви после траурной молебны.
Отпели скорую погибель иного гонца,
Несущего известия счастливого конца.
***
Живет в грязи самовлюбленного смотрящего,
Народ великий, слова говорящего.
Готов кусать хозяина кормящего,
Народ «свободный», от влияния смердящего.
Когда в последний раз, внимая взору происходящего,
Падут столпы авторитарного дворца.
Никто не вспомнит глас диктатора вопящего,
Настанет крах безумного творца.
***
Ты, словно ангел-человек,
Средь марша долбанных свиней.
И даже затхлый дровосек,