А мне так важно стать местной! В Сочи рады всем, но местным чуть-чуть больше. Для отдыхающих радушие особое, временное. Все понимают, что они гости. Приехали-уехали. Если отдыхающий пришёл в магазин, его просто обслужат. А с местным перекинутся парой фраз, обсудят невыносимую погоду: «Сколько можно, опять тучи разгоняют, скорей бы дождь». Местному подскажут, какие булочки самые свежие. Мне поначалу казалось, что в каждом магазине у Алекса друзья, но выяснилось, что это не так. Просто все видят, что он местный, и беседуют с ним, будто знакомы всю жизнь. А мне мило улыбаются и только.
Очень хочу быть местной. Так упорно хочу, что парюсь в стрейчевом костюме, хотя на улице тридцать градусов. Тридцать градусов в Сочи – почти убийство. В родном городе я и в тридцать пять бегала на рынок, не чувствуя жары. В Сочи при тридцати хочется сдохнуть. Или растаять. Тело покрывает холодный и липкий пот, так организм реагирует на влажность. Потом привыкну, лет через пять вообще перестану замечать. Через десять начну страдать, покидая любимое влажное болото. А пока мне невыносимо жарко и мокро. Но сменить стрейчевый костюм на что-то более натуральное я не согласна.
И вдруг перед моей скамейкой останавливается парень. Отдыхающий, ёжику понятно. Шорты, шлёпанцы, плечи обгорели. Только отдыхающие загорают до ожогов, местные если и ходят на море, то после заката или очень рано утром. Парень смотрит на меня и делает единственно правильные выводы. И наконец-то задаёт мучающий его вопрос:
– Девушка, а как к морю выйти?
Я готова плясать от радости. Да, да! Меня приняли за местную! Ура, товарищи!
Я медленно комкаю пластиковый стаканчик и кидаю в мусорный бак. Медленно поднимаюсь со скамейки. Смотрю на парня поверх тёмных очков. И медленно-медленно, но совершенно честно говорю:
– Понятия не имею.
P.S. Прошло десять лет. Несмотря на свой топографический кретинизм в тяжёлой степени, я всё-таки научилась ориентироваться в Сочи. Покажу дорогу к морю, к банкомату, к рынку. В особо сложных случаях всё ещё дёргаю Алекса, но спрашивают чаще меня. Хотя штаны с полосками я давно не ношу. Кажется, дело было всё-таки не в них.
Предложение невиданной щедрости (Адлер, мемориал)
Мы стоим в пробке под мостом. Нет, после Олимпиады пробок в Сочи стало гораздо меньше. Но здесь неудобный разъезд, дурной светофор, да ещё и конец рабочего дня, так что ничего удивительного. Сегодня я сзади на пассажирском сиденье, за рулём дядя Сосо. Между стоящими машинами протискивается мужик. Лет шестьдесят, может быть, больше. А может, и меньше, если отмыть. В Сочи совершенно особые бомжи – у многих есть жильё и прописка, они прилично одеты. Им просто нравится бродить по городу, побираться и спать на лавочках. Свобода!