Когда разразилась Гражданская война, АМХ учредил комитет, и Мооди направили к солдатам. Он раздавал сборники гимнов – и раздал их более ста двадцати пяти тысяч, хотя у него самого совершенно не было слуха. Он ходил от барака к бараку, проводя по десять собраний за ночь, и вот что это были за собрания. «Я видел умиравших людей, раненые беспрерывно стонали», – вспоминает он. Сторонники запрещения продажи спиртных напитков критиковали его за то, что он давал умиравшим бренди, чтобы они пришли в себя и чтобы он мог рассказать им о Христе.
Иногда его называли «сумасшедший Мооди», потому что он вечно куда-то торопился. Его дядя говорил: «Мой племянник Дуайт совершенно ненормальный, просто чокнутый». Его брат был с этим согласен: «Дуайт носится с раннего утра до позднего вечера. У него даже поесть времени нет».
У него и в самом деле почти ни на что не было времени. «На учебу у меня нет и пяти минут в день, – признавался Мооди, – и поэтому я разговариваю так, как умею».
На свадьбу у него тоже не было времени. Но Эмма, девятнадцатилетняя учительница, продолжала его ждать. В жизнеописании Мооди его биограф Дж. К. Поллок пишет: «Эмма Рэвелл, полюбившая преуспевающего торгового агента, обрученная с проповедником, занимавшимся с подростками, которой предстояло выйти замуж за ветрогона, раздумывала над тем, что будет дальше».
Они поженились в четверг, 28 августа 1862 года. Дуайту Мооди было тогда двадцать пять лет. Его мать была категорически против брака с девушкой, родившейся в Англии и принадлежавшей к баптистской церкви. Она даже не знала, что из этого было хуже. Д. Л., конечно, сообщил ей о помолвке: «Дорогая мама, я думаю, что ты полюбишь Эмму, если ты получше узнаешь ее. Я уверен, что так оно и будет. Она – добрая христианка». Но, поскольку мать так плохо отнеслась к его помолвке с баптисткой из Англии, он не очень торопился сообщать ей о свадьбе. Он сделал это лишь спустя два месяца. Дальше же все пошло так, как он и предполагал. Эмма отреагировала на сложившуюся ситуацию с присущим ей хладнокровием. Она написала свекрови: «Неважно, к какой деноминации мы принадлежим, если наши сердца открыты Богу». Еще несколько писем и личных встреч – и Эмма со свекровью стали добрыми друзьями.
Эмма умела разрешать трудные вопросы. Д. Л. часто просто не замечал всего того, что она делает. Она была практична и любила порядок. Она заставила мужа регулярно есть, выбросила его «особые» рубашки, которые, как он утверждал, можно было не стирать неделями. Она предпочитала оставаться в тени, хотя ее считали талантливым учителем. В воскресной школе Мооди ее группа состояла примерно из сорока человек средних лет.