Видение Святого Губерта. Худ. Я. Брейгель (Де Велюр). Легенду об этом покровителе охотников Мюнхгаузен превратил в рассказ про оленя с вишневым деревом на голове
Пожалуй, только на охоте барон расцветал – он был страстным и искусным охотником. А на привале соседи-помещики обращались в слух: звучали удивительные истории Мюнхгаузена. Он и желал бы рассказать правду, и ему было что поведать о пережитом… Но лица слушателей сразу становились скучными – что им до того, что почти четырнадцать лет Мюнхгаузен служил в России при двух царицах да младенце-императоре, был свидетелем стремительных взлетов и сокрушительных падений, заговоров и переворотов, сам едва избежал кары… Нет, не о том хотели услышать его приятели: «А верно ли, что русские и под снегом могут жить?» – «Верно, – подхватывал Мюнхгаузен. – Однажды я привязал лошадь к колышку и лег спать прямо на снегу. Утром проснулся уже на земле, а моя лошадь – висит на кресте колокольни. Оказывается, вся деревня была погребена под снегом, а поутру он растаял!..»
И пошло, и поехало. Тут кстати припомнился и шомпол-стрела (только в рассказе барона он пронзал стаю куропаток), и множество других невероятных случаев, увиденных, услышанных, прочитанных и придуманных. Известность рассказов Мюнхгаузена быстро распространилась по округе, а потом и по всей Германии. Казалось бы, что в них было особенного? Ведь и прежде передавались из уст в уста разные враки и байки, некоторые даже попадали в журналы и книжки.
Барон Мюнхгаузен рассказывает о своих приключениях. Гравюра. Германия. 1861 г.
И все же рассказы Мюнхгаузена были наособицу. В них появился герой, и этот герой был сотворен рассказчиком из самого себя. У героя было то же имя, тот же титул, та же биография, что и у автора – знатного дворянина с необычной судьбой. Все это придавало выдумкам Мюнхгаузена некоторую достоверность, и рассказчик словно играл со слушателем в «веришь-не веришь». Ну и, само собой, это были веселые рассказы, над которыми смеялись от всего сердца.
К тому же барон оказался артистичным рассказчиком, умел, что называется, овладеть вниманием публики. Причем не только своих приятелей на охотничьем привале, не только гостей в своем поместье, он не стеснялся и большой аудитории. Современник из Геттингена вспоминал о выступлении Мюнхгаузена в ресторации гостиницы «Король Пруссии»: «Обычно он начинал рассказывать после ужина, закурив свою огромную пенковую трубку с коротким мундштуком и поставив перед собой дымящийся стакан пунша… Он жестикулировал все выразительнее, крутил руками на голове свой маленький щегольской паричок, лицо его все более оживлялось и краснело, и он, обычно очень правдивый человек, в эти минуты замечательно разыгрывал свои фантазии».