и на приеме больно звенели предплечья,
расцветая назавтра бескрайними синяками.
Потому в волейбол я почти никогда не играла,
исподлобья взирая на торжество человечье.
В такие моменты они запасали энергию.
В такие моменты я запасала энергию.
Они – умножая чувство собственного всесилия,
я – принимая прекрасным чуждое, невыносимое.
От этого взахлеб колотилось сердце,
хотелось объять, раздать и обратно впитать сторицей.
И так раз за разом, из поколения в поколение…
Но, пожалуйста, Господи, не обувай их в берцы,
не выстраивай вдоль границы,
не стирай лица,
не прерывай поток.
Умов отмени затмение
или экономическую целесообразность
самого страшного, самого уродливого явления.
Ведь красота не утратит свое значение,
только если для нее останется место,
если продолжимся мы,
если не будет войны.
падало-падало-падало
закатное за горизонт
событий
и расходился мерцанием по краям
вымышленный провал
прорыв дыра
из эталонной версии вселенной
высокое и голубое на морозе
звенело
почти что настоящая зима со снегом
а остальное картонные декорации
география линий и вен
под пальцами
неопознанная тревога
недействующий мелаксен
переживание темноты
и есть ты
…
к восьми
между разверстыми шторами
вызревший восток дымился
утро вылуплялось из горизонта
и казалось зачем-то
все еще может быть
усну на плече на память
клонит ужасно
проведешь указательным вдоль позвоночника
нечему заканчиваться и начинаться
пунктир позвонков – из многоточия в многоточие
и в этой нелепости в этой странности
тринадцать ли
восемь
не все одно?
а следом пятнадцать по кругу пятятся
из осени в зиму
из осени в зиму
из осени в зиму
гниет зерно
в усталую почву не в пору кинутое
во впалом меж(ж)рéберьи
зашрамлено-зарыблено
темно
на дне дотлевает-мается
внутреннее смятение
поверхностная сумятица
механическое веретено
от тебя не останется
ни отчества ни фамилии
только протяжный звук
с которым истекает надеждой воздушный шарик
и в том кольцевая суть
бесконечное повторение
истлевшим прикосновением
осыпаться и уснуть
заживая
А давай…
…как будто мы на самом деле столкнулись в стеклянно-белом проходе торгового центра.
(с) Екатерина Макушина
когда во мне застревают слезы
я берусь за чужие стихи
острые неизлечимые
и эти фантомные боли
(не) случившегося (не) с тобой
поднимают из солнечного сплетения
живую воду
через грудную клетку и горло