Когда вечером Марина спросила меня, каковы успехи её сына, я замялся, а Лёва стал хвастать, что у него был новый тренер, который научил его нырять.
Через некоторое время, когда я взял внука из детского сада, он сказал, что у них появился новый мальчик по имени Рик, который отнял у него игрушку.
– А ты что сделал? – спросил я.
– Заплакал.
– Воспитательница это видела?
– Нет, она спросила меня, что случилось, и я ей рассказал.
– А она?
– Она отругала Рика.
– Он же американец и, наверно, не понимает по-русски!
– Конечно, не понимает, но когда она замолчала, Рик сказал I am sorry (виноват).
Я не на шутку расстроился. Мой внук вместо того, чтобы постоять за себя плачет и жалуется. Я сказал ему, что мы поедем на детскую площадку, и я буду обучать его элементам ведения ближнего боя, но когда я попытался усадить его в машину, он стал плакать и колотить меня своими маленькими кулачонками. Происходило это у всех на виду, и я испугался, что какой-нибудь сердобольный американец позвонит в полицию, и обвинит меня в издевательствах над ребёнком.
Я не понял, почему Лёва так странно реагирует на моё предложение. Оказалось, я от расстройства забыл, что в тот вечер у него был бассейн, и он ни за что не хотел пропускать урок с дядей Джереми.
По дороге в бассейн я несколько раз повторял внуку, что обиды прощать нельзя, и если Рик опять попытается отнять игрушку, надо его бить также как он сам бил меня всего несколько минут назад.
Вечером Лёва рассказал про Рика родителям, но зять объявил, что если Рик извинился, инцидент надо считать исчерпанным, а завтра, когда он отведёт сына в сад, он сам поговорит с воспитательницей.
– От разговоров толку не будет, – возразил я, – она ничего не сделает.
– Тоже не страшно, дети всегда ссорятся, а потом становятся друзьями.
– Конечно, становятся, только сначала будущему другу надо набить морду.
– Мы живём в Америке, а здесь всё по-другому.
– Если бы всё было по-другому, то здесь не было бы ни полиции, ни тюрем, а они есть, причём, полиция никогда не остаётся без работы, а тюрьмы никогда не пустуют. Кроме того, мой внук ходит в русский детский сад, а там ещё живы традиции страны исхода.
– Значит, мы его переведём в американский детский сад.
– Там будет то же самое. Сущность человека везде одинакова, он уступает только силе.