– Да замотай ты лицо тряпкой наконец! У тебя еще есть шанс остаться здоровой!
– Хорошо… как скажешь…
Матрена действительно сняла с головы платок и им закрыла нос и рот.
– Точно некуда идти?
– Нет… К тому же я обязана помогать страждущим… таков мой долг…
– Наплюй.
– Не могу… – как-то вся осунулась Матрена. – Это моя епитимья…
«Что она такого натворила? – мелькнула мысль. – Убила кого? Впрочем, неважно…»
– Ладно… если хочешь помочь, то мне нужно получить черствый хлеб, сухари… свежий не надо… Есть?
– Зачем?
– Имеется один вариант… дохлый, но есть… по крайней мере других вариантов я не вижу. А тут сама понимаешь, за соломинку хвататься станешь.
Матрена кивнула, а потом предложила свою «соломинку»:
– Давай помолимся Елисеюшка… Господь милосерден и услышит наши молитвы…
– Да блин! Не до молитв мне! Каждый час на счету! Есть у тебя эти гребаные сухари или нет?!!
– Н-нет…
– А есть у кого получить?!
– Н-не знаю… Вроде сын старосты хотел в Великий Новгород ехать…
– И что?
– Так сухари в дорогу сготовить…
– Достань!
– С-сколько надо?
– Чем больше, тем лучше!
Матрена снова убежала – добывать сухари, а Алексей, взяв кувшинчик примерно литрового объема, наполнил его наполовину водой, а потом засыпал в него только что накопанную землю, предварительно понюхав ее и при этом удовлетворенно кивнув. После чего тщательно все размешал…
– Вот уж правда… захочешь жить – землю жрать станешь…
Землю он, конечно, есть не стал, а поставил эту жидкую грязь отстаиваться.
Когда Матрена вернулась в свою полуземлянку, то застала еще более странную картину. А именно Елисей ковырялся во рту Радомира щепками, Радомир при этом что-то мычал и пытался сопротивляться, но куда ему со сломанными руками?
– Елисей, что ты делаешь?! – спросила она осторожно.
Осторожно, потому что с «буйными психами» резко нельзя.
– Как бы тебе объяснить… в общем собираю необходимые мне материалы… Что там с сухарями? Получилось достать?
– Вот…
Матрена показала мешочек в который влезло бы полбулки хлеба. А учитывая того, что там сухари, то полезного груза сильно меньше.
– Ладно… Хоть столько…
Хлеб в деревнях в это время особо не пекли, только на праздники, это что-то вроде торта, мука ведь дорогая, да и мороки с выпечкой много особенно с нынешними печками от которых одно название, проще кашу из зерна сварить. Так что даже такое количество сухарей уже удача. Хлеб, если уж его испекли, в это время съедают обычно весь, не оставляя обгрызенные куски.