– Ладно я, убежденный атеист, – сказал он им на прощанье, – но вы ведь благочестивые католики, поборники строгой веры. И куда вы докатились?
Гарри также после той ссоры больше не гостевал у них ни разу, к тому времени у него появилось много друзей-художников в Германии. Он понимал отца, хотя сам вполне толерантно относился и к секс меньшинствам, и к мусульманским переселенцам, но не придавал этому такого уж большого значения. Когда он учился, среди его однокурсников были геи, но редко кто из них отличался самобытным талантом. Хотя их считают более тонко чувствующими по сравнению с натуралами. Однако он не знал ни одного из них, кто бы стал сколько-нибудь значительным художником или скульптором.
Легонько поколачивая киянкой, Гарри весь вечер использовал скошенное долото. А потом перешел на плоское и стал подшлифовывать стесанные и несколько размахрившиеся поверхности. Отшлифованные части он оглаживал ладонями, ему безумно нравилось это делать, он словно прикасался к желанному женскому телу.
Конечно, он скучал по ней. Когда они познакомились, он называл ее фиалкой, потому что полностью ее имя было Виолетта. Но со временем все сделалось обыденным, и называть друг друга они стали просто Гарик и просто Вета. Правда, это именно она так решила. Они прожили вместе уже 9 лет, и Вета считала, что к этому времени неприлично вести себя как на первую годовщину свадьбы, когда для них ни на день не заканчивался медовый месяц. Всё потому, что за эти годы она так и не смогла забеременеть. Хотя оба они прошли не одно обследование и никаких отклонений в репродуктивной сфере ни у нее, ни у него не нашли.
– Так бывает, – сказал им специалист медцентра, – биологическая несовместимость супругов частая проблема. Но, знаете, в моей практике всякое случалось. Я даже стал верить, что иногда для зачатия требуется, чтобы просто пришло «то самое» время.
Гарри даже предлагал ей попробовать с другим:
– Может, если мы несовместимы в биологическом плане, кто-то другой подойдет тебе, и ты сможешь родить. Я не хочу, чтобы ты страдала.
Вета отвергала все его предложения на этот счет. Хотя Гарри и сам не мог расстаться с ней, потому что любил только ее одну. Они никогда не ссорились, она даже уснуть без него не могла.
Это был первый раз, когда Вета настолько разозлилась, что Гарику пришлось уехать. Перед самой их ссорой, в связи с тем, что он еще не доделал фигурки, поэтому подолгу сидел над каждой из них, подтачивал, шлифовал, выглаживал, что Вета и увидела.