– Он довольно приятный человек, правда?
Кот не ответил. Фрея заторопилась.
– Я хочу сказать – видишь, все здесь вполне прилично, и обращение уважительное. Пойдем, отдохнем, пока наш больной спит.
Она повернулась и взялась за ручку двери.
– В этом доме не спит ни одна душа, – негромко сказал кот вслед своей хозяйке.
Она замерла.
– Ты хочешь сказать…
– А от этого Эрмира у меня на загривке шерсть дыбом. Будь осторожной, Фрея.
Фрее все-таки удалось немного поспать. Ей снились голубые глаза, и во сне она не была уверена, чьи они. Сон растревожил душу сильнее, чем Мур своими предостережениями, но девушка постаралась взять себя в руки и, когда сын хозяина дома пришел за ней, храбро улыбнулась. Он повел гостей по длинному коридору, рассказывая об отце, и незаметно взял Фрею под локоть.
– Как могло получиться, что такая красивая девушка – лекарь? Согласись, это совсем неромантично, – мягко улыбнулся Эрмир. – Все эти болячки, раны, язвы… Трудно представить тебя вправляющей вывихи вот этими хрупкими руками…
Он поднес ее руку к губам. Фрея мягко высвободилась.
– И, тем не менее, как раз сегодня я этим занималась. Расскажите лучше, как давно болен ваш отец.
Разговор пошел о медицине, и Мур перевел все внимание на окружающие его звуки и ощущения, продолжая вполуха следить за беседой. Наконец, они подошли к высоким двойным дверям, и Эрмир остановился.
– Если позволите, я войду с вами. Я тревожусь за отца.
– Конечно, – согласилась Фрея. – Но, если вы будете мешать, я попрошу вас выйти.
Они вошли в просторную, аскетично обставленную комнату, посреди которой стояла огромная кровать. Шторы на окнах были опущены и в спальне хозяина дома царил печальный полумрак, а в углах таились тени. На кровати, среди подушек и перин, будто забытая игрушка, лежал маленький сморщенный старичок. Казалось, он уже умер или умирает. Глаза были закрыты полупрозрачными веками, кожа пожелтела, как пергамент, а тонкие пальцы вцепились в покрывало, будто старик терпел постоянную мучительную боль. Фрея тихонько подошла к страдальцу. Мур расположился на полу неподалеку от нее, прикрыв глаза, и замер, прислушиваясь к чему-то, ведомому лишь ему одному. Эрмир застыл у двери изваянием, скорбно сведя брови.
Девушка наклонилась и коснулась холодной руки господина Фатмира.
– Вы меня слышите?