Алекс передернула плечами. Наверное, мрачные мысли навевает ледяной дух помещения – и вовсе тут не десять градусов, а все пять!
Еще пару часов спустя холодные подвалы погребов винодельческого хозяйства Sangue di Re позабылись, а Алекс Марло и Леонард Рот с аппетитом уплетали пиццу на веранде уличного кафе, потягивая янтарную граппу из копит.
– Так все-таки о чем твоя книга?
Лео говорил с набитым ртом, и вопрос звучал как невнятное мычание – но Алекс его поняла.
– О винной империи Джузеппе Д'Анджело, – отозвалась она. – О том, почему местные вина – уникальнейшие из всех уникальных Бароло, и почему легенды о крови королей так захватили умы.
Лео не стал переспрашивать, он порой не очень улавливал витиеватые смыслы, но одобрительно кивнул.
– Черт, завтра же тест у Гатти! – воскликнул он, всплеснув руками так, что чуть не опрокинул дегустационную рюмку со столика на мостовую.
– И что?
– Я ж ничего не учил!
– А ты на лекциях не слушал? Ничего не помнишь?
– Конечно нет! – искренне посетовал юноша.
– Ну, значит, будешь импровизировать.
– А ты мне разве не поможешь?
Алекс крякнула и откинулась на спинку деревянного складного стула.
– Напомни мне, пожалуйста, какого хрена ты тут вообще делаешь, Леонард Рот?
Лео не ответил – лишь пожал плечами, кривя красивое фактурное молодое лицо.
Уиллу было абсолютно все равно, что студенты списывают, к тому же, в некоторых случаях найти ответ в тетрадных конспектах или воспользоваться смартфоном было практически невозможно. Чтобы определить вино в бокале на глаз, нюх и вкус, не помогут никакие трюки, кроме собственного опыта.
Есть счастливчики, которые просто угадывают – или сопоставляют факты о цвете, ароматах, деталях вкуса из того, что запомнили… Но списать – откуда? Задание было простое – но студенты почему-то пучили глаза, ерзали на месте и пытались спросить соседа, несмотря на то что у соседа были абсолютно другие вопросы.
Уилл бы мог составить тест так, чтобы точно вычислить, кто ставит наобум или подглядывает чужие варианты – но не хотел. Зачем?
Он обычно не обращал внимания на аудиторию, а перебирал бумаги на столе, приводил в порядок материалы для научной работы… Но вот уже который день он изменил своей привычке и правилу – и теперь смотрит в зал, хмурит брови, отворачивается, а затем снова смотрит.