Обе молчали.
– С вами я, конечно, лоханулась, – наконец, проговорила девушка смущённо. – В жены, как оказалось, вы ему не подходите и вообще его не знаете… Интересное дело получается, Калерия Германовна. Я хотела свалить его на вас, а ему-то вы и нужны, выходит. Что-то ему от вас нужно.
– Это-то меня и пугает, – сказала пожилая женщина со вздохом. – У меня даже голова разболелась, ничего не понимаю, полный сумбур. Мне надо домой, прилечь. Где тут у вас обратный трамвай?
– Я вас провожу. Я хоть девушка и «разбитная», как вы недавно изволили меня припечатать, но не без зачатков милосердия и совести, – с иронией говорила Валентина на пути к трамвайной остановке. – Сейчас пойду скандалить с высоким медицинским начальством, чтобы его забрали. Это же редкий случай – летаргия. Пусть изучают его где-то у себя. А потом надо будет нам с вами и с этой фоткой в милицию сходить. Это по их части искать и находить, – закончила она и со словами «может, пригодится» подала Калерии листок с номером своего телефона.
– Для меня это оказался тяжёлый день. Не знаю, как я буду чувствовать себя завтра. Буду думать, – выдавила из себя ответ Калерия Германовна.
Ей страшно хотелось отделаться от Валентины. Она с трудом сдерживала своё раздражение против неё все время ее присутствия рядом. Испуганная женщина просто не находила, с кем ещё она может ассоциировать свои страхи. Слава богу, показался трамвай, и она заторопилась попрощаться:
– Не могу сказать, что была рада с вами познакомиться, – произнесла она устало, почти не скрывая, что говорит это без тени сожаления в душе. – Надеюсь, вы понимаете почему. При других обстоятельствах, возможно, все могло бы быть по-другому. Желаю вам успеха в медицинских кабинетах.
Вслед за соседкой она вошла в вагон трамвая.
И только когда двери закрылись, Валентина сообразила, что так толком и не извинилась за то, что устроила старой женщине такое моральное и физическое испытание. И она была очень недовольна собой, что позволила себе столько вульгарности в телефонном разговоре с ней.
КАЛЕРИЯ ГЕРМАНОВНА
Войдя в свою квартиру, Калерия Германовна обессилено опустилась на пуфик у входной двери. Одна и та же мысль пульсировала в ее голове:
– Они меня все-таки нашли!
Свесив руки между колен и опустив голову, она корила себя за безрассудный поступок: