На следующий день она все же заговорила. Мама открыла дверь и посмотрела на меня так, словно хотела убедиться, что я никуда не исчезла… Она проделывала это постоянно, хотя точно знала, что я не выходила из комнаты.
Мама зажгла керосиновую лампу, сбросила вязаные тапки, подобрала подол и уселась по-турецки на кровать. Отец тем временем пошел к соседям дабы узнать, чего там случилось с электричеством. За окном смеркалось, косо шел густой снег. Завывал ветер, и собаки, похоже, приняв буран за своего, выли тому в ответ. Мама уставилась в пол и за минуту не обронила ни слова. Я с детства знала, к чему это. Папа жутко злился, когда в доме поднималась речь о всякой чертовщине. Он ушел, и мамочка впервые за несколько дней осмелилась поболтать… Стало ясно как день – она пришла с чем-то эдаким.
– Ну? Как он выглядел?
Едва услышав о черной шляпе и красной бабочке, мама вскочила с постели, да босая побрела на кухню. Вернулась быстро, в трясущейся руке был граненный стакан с водой. Она села, жадно осушила его и принялась растирать обожженные ледяным полом ступни. Полминуты спустя она сунула ноги под одеяло и начала историю.
– Все началось в далеком 28 году. Старушка Феня жила в нашем селе с самого его основания. Она была частью семьи переселенцев, таких семей сюда приехало с десяток, им поручили создать колхоз. Родители Фенечки построили дом за мостом, прямо у подножья холма. Хоронить людей там стали гораздо позднее, а тогда в том месте царила жизнь – смех Фени и ее брата Коли доносился аж до нашего хутора, как говорили папка с мамкою. Деревня цвела, люди сжились и шли к светлому будущему рука об руку, но длилось это недолго.
Летом 1928 случилась беда, природа разбушевалась, на область обрушились жуткие ливни. Досталось и нашему селу. Картошка не выросла, погнила капуста… Зима выдалась голодной, но все сплотились, да кое-как ее скоротали, но то – история другая. Тем же летом наше озеро переполнилось и вышло из берегов. Подтопило дорогу и домишки, что стояли неподалеку. Воды было так много, что ручеек, бежавший через каменную плотину, стал больше похож на горную реку. В один день плотину смело, а вместе с ней и часть моста. Вода хлынула из озера, и то стало резво мелеть.
Она на миг замолчала, я набрала воздуха, чтобы заговорить, но мама опередила меня и продолжила.