Никаких банковских карточек в те времена не существовало и счёта в банке у меня не было, даже бумажника и тривиального кошелька не было. Деньги для меня были средством обеспечения жизнедеятельности, но не самостоятельной ценностью. Я никогда их не копил, не пересчитывал и ни у кого не занимал. Всё, что мне действительно было нужно, имелось в достатке, я никому не завидовал.
Студгородок располагался на Выборгской стороне, рядом с ж. д. станцией Кушелевка. Рабочие кварталы. Ближайшей и конечной станцией метро тогда была «Площадь Ленина», до которой добирались трамваем. Финляндский вокзал все называли «Финбан». Его реконструировали, начиная с 1960 года. Западное крыло с оригинальной архитектурой в 1972-м ещё сохранялось в прежнем виде. Случалось, среди ночи на нас находил волчий аппетит. Тогда мы запрыгивали в ночной трамвай и ехали на «Финбан» перекусить. Вокзальный буфет работал круглосуточно. Очень вкусные, горячие пирожки, чай. Там я впервые в жизни увидел бомжей, которые тёрлись в буфете и терпеливо ждали, когда кто-нибудь оставит недоеденный пирожок и недопитый чай, этим они питались.
Подавляющее большинство старых зданий Ленинграда выглядели мрачновато: серые, закопчённые, с давно не ремонтированными фасадами и ржавыми крышами, ещё со времён ленинградской блокады, а некоторые и с царских времён. (Сплошной косметический ремонт фасадов целых улиц начался только с 1975 года, с Невского проспекта).
В те годы соперничество Москвы с Ленинградом проходило довольно остро. Москва явно проигрывала по культурным позициям и общему эстетическому впечатлению и жутко завидовала Ленинграду. Огромные деньги уходили на развитие и украшение Москвы, Ленинград же финансировали по остаточному принципу, как рядовой областной центр. Дворцовая площадь, например, была неряшливо закатана потрескавшимся асфальтобетоном. Храмы города вид имели печальный, обшарпанный, со срезанными крестами, некогда золотые купола стали серыми, особенно грустно смотрелся купол Исаакиевского собора. Большинство храмов использовались не по назначению. Жилой фонд исторического центра города состоял из жутких коммунальных квартир, нередко до 16 комнат на одну уборную.
Недалеко от студгородка, на Большом Сампсониевском проспекте, находилась кондитерская фабрика, сладкие карамельно-ванильные ароматы из которой разносились по окрестностям. Мне они очень нравились.