– Этот маньяк давно помер, не пудри людям головы. Уже несколько веков прошло с того как он и прочие жрецы исчезли и Древние замерли. Ягер Чешуйчатый, Амила Божеская, Ильдус Бестелесный. ТЬФУ!
– Кощунство так и льётся с твоих уст! Они не исчезли, а погрузились в сон и однажды должны…
Кузнец сильно ударил по куску железа, расколов его на две части. А звон ушёл далеко за пределы деревни.
– Должны вернуть порядок и восстановить былое величие Сордикора бла – бла – бла. Пустая болтовня. Мне надо работать, кормить сына.
– Молчи, завистливый еретик! Только мне предначертано получить его благословение и жить вечно!
– Вали куда глаза глядят, дурень безвольный.
Жрец ушёл к главным воротам и остался ждать своего Бога, а прочие люди недоумевали и даже боялись одного вопроса: Почему Ягеру вдруг нужно идти сюда, когда его ждёт предначертанное в сказании об «Спящих Идолах», согласно ему он «должен вернуться в пустыню Великой Сферы и вместе со своим владыкой, уничтожить посевы морока и вернуть всё… Всё что исчезло в этот день, когда сама жизнь погрязла в болотной смуте войн и нескончаемых сражениях за кровь ради крови».
Жители начали активно готовиться к пепельному дождю, набирая пока ещё чистой воды, плотно закрывая окна и двери, пряча скот в сараи и накрывая чем только можно урожай, а сами они спрячутся в церкви, посылая гонца в ближайший город и прося помощи, они надеются, что хоть в этот раз им помогут.
Ночь была особенно тёмная. Пепел закрыл собой луну, но её роль взял на себя вулкан, так и приманивая к себе заблудших, чьи тени можно было разглядеть на фоне горящего леса. Они и до пробуждения сбрасывались в жерло, и даже без празднования, лелея о перерождении, великой силе и бессмертном существовании, пусть оно и будет жалким и бессмысленным. Они не страшились огня, их цель была – лава. Даже криков не было от тех, кто погружался в неё, можно разглядеть некое подобие улыбки, ведь тяжести жизни растворяются вместе с их телами.
Старца всё пыталась уговорить молчаливая служанка церкви – его внучка.
– Батюшка, ну что вы как дитя малое… Ну не будет здесь его, пойдёмте со мною, у вас возраст не тот для паломничества.
– Молчи, дура! Ты не знаешь, что мне пришлось сделать ради этого мгновенья!
Обидные слова ей было слышать не впервой. Давно она наставила сама себя, что привыкать надо, а иначе без семьи никак.