– Это ложь! – озираясь, как загнанный зверь, с ненавистью прокричал обвиняемый. – Я никого не убивал! Вы все лжете!
– А руки! Покажи свои руки! – конвоир ткнул его под локоть. – Они до сих пор в крови брата!
– Это не кровь брата моего! – злобно отвечал обвиняемый. – Я приносил агнца в жертву богам! Это его кровь!
– А люди, видевшие тебя возле дома брата незадолго до того, как оттуда донеслись скорбные крики его жены?! Что они скажут?
– Говорите! – приказал Верховный жрец стоявшей в отдалении толпе.
Из толпы закричали:
– Да, мы видели его! Это он убил своего брата! Казните его! Убийца! Он заслуживает смерти!
Крики становились все громче и настойчивей, и вот уже толпа в едином порыве скандировала:
– Убить! Убить! – и, не прекращая скандировать, приближалась, обступая конвоира и обвиняемого плотным кольцом.
Лицо убийцы залила мертвенная бледность, ненависть и злоба отступили, а вместо них на нем отразилось одно всепоглощающее чувство – ужас перед лицом неминуемой смерти от рук разъяренной толпы.
Анубий отделился от нас, приблизился к беснующейся толпе и, секунду помедлив, вложил кусочек амулета в руки их вожака. Ничего не понимая, человек взял камень из рук Анубия, и пелена гнева спала с его глаз. Он сделал знак толпе, и она отхлынула, как волна от берега, от трепещущего убийцы и его конвоира. Лицо вожака, секунду назад раскаленное от гнева и жажды немедленной расправы, обрело спокойное и просветленное выражение. Будто очнувшись от страшного наваждения, он оглядел толпу, и та затихла под его пристальным взглядом.
– А знаете ли вы, – обратился он к стоящим вокруг него подданным, – что каждый умерший должен пройти три суда? Сперва он держит ответ перед богом Солнца – Ра, который везет его на своей ладье по водам Дуата. Пройдя этот суд, он попадает в зал Правды, где его ожидают сорок два бога, каждому из которых он должен дать полный отчет о своей жизни. И только пройдя через зал Правды, открыв богам свою душу и оценив с их помощью всю свою жизнь, он предстает перед верховным богом Осирисом, судьей душ усопших. Осирис кладет сердце усопшего на Великие Весы, определяющие меру греховности и совести в нем. И, если пороков в сердце больше, умерший изгоняется и обрекается на вечное скитание. Но если совести удалось победить порок в сердце усопшего, то он преодолевает смерть и возрождается в одной из ипостасей Осириса, уходя вместе с ним в царство вечного блаженства, в долину камышей. Даже убийца самого Осириса – его брат Сетх, был отправлен вечно скитаться по пескам пустыни, но Осирис ведь не уничтожил его! Если боги, которым мы поклоняемся, так милосердны не только к простым смертным, но даже к своим врагам, то как можем мы, не наделенные высшей мудростью, судить подобных нам! Итак, – вождь сурово оглядел толпу и выдержал паузу, – если после смерти человек может слиться с самим Осирисом, то, осуждая обвиняемого на смерть, мы по незнанию можем осудить заключенное в нем божество! Мы, ограниченные земные существа, должны понять, что не имеем права карать смертью кого бы то ни было, ибо нет в наших душах истинного знания, а в наших руках – Великих Весов Осириса!