Но Ева-Лотта была не робкого десятка. «Устрою-ка я ему весёлую жизнь, долго помнить будет!» Она напрягла все свои мышцы и что было сил боднула неприятеля в подбородок.
– Ай! – вскрикнул он вдруг голосом Калле.
– Что это с тобой? – удивилась Ева-Лотта. – Ты почему дерёшься?
– А ты сама чего дерёшься, когда тебе помочь хотят? – спросил Калле.
Йонте радостно прыснул и поспешил убраться восвояси подальше от опасного соседства. У него не было ни малейшего желания оставаться в тёмном проходе в компании двух Белых роз. Он понёсся во всю прыть к щели в стене, чтобы попасть во двор крепости, а на прощание крикнул:
– Здорово! Чем больше вы будете мутузить друг друга, тем лучше – нам меньше работы останется!
– Бежим за ним, Ева-Лотта! – крикнул Калле, и они кинулись вдогонку.
А во дворе оба вождя уже схватились в поединке. Вооружённые деревянными мечами, они боролись в лунном свете. Еву-Лотту и Калле даже дрожь пробрала от волнения, когда они увидели две чёрные тени, мечущиеся по двору. Вот так, наверное, и в Средние века сходились ночью в поединке рыцари. Конечно же так оно и происходило в старых стенах. Правда, сражение Алой и Белой розы вспыхивало настоящее, и смерть поглощала тысячи тысяч душ и уносила их в своё чёрное царство!
Мысль о том, как это было в реальности во время настоящей войны Роз, а не когда это всего лишь увлекательная детская игра, промелькнула в их сознании, словно видение, жутковатое и холодное. «Лунная дуэль» вдруг перестала быть для них игрой. Это была борьба не на жизнь, а на смерть, и кончиться она могла только тогда, когда одна из чёрных теней, мечущихся взад-вперёд вдоль крепостных стен, наконец рухнет, затихнет и никогда больше не встанет.
– Тысячи тысяч душ… – прошептал Калле.
– Да тихо ты! – оборвала его Ева-Лотта.
Она никак не могла оторвать глаз от сражающихся теней и вся дрожала от возбуждения. Поодаль стояли Бенка и Йонте и не дыша тоже следили за дуэлью. Тени делали выпады, парировали, переходили в ближний бой, отступали и вновь бросались в атаку. Сами они не издавали ни звука, слышен был лишь ужасающий стук скрещивающихся мечей.
– «И на вечный покой ты его проводи с колыбельною песнью мечей», – продекламировал Бенка. – И врежь ему как следует, чтобы мокрого места не осталось! – добавил он, стремясь избавиться от жутких колдовских чар, насылаемых на него этими скользящими тенями.