Даже общение с помощью письма или звукового послания невозможны, не существует такого архиватора, который сумел бы распаковать полученный от меня файл. Триста миллиардов – это не в два-три раза!
Да и абсурдно ждать ответ десятки лет, и то при условии, что ответят сразу, а не будут устраивать дискуссии, что это и как реагировать.
Ужас прошел так же быстро, как и навалился. Ладно-ладно, как же все-таки связаться с Саруманом и Фальстафом?
И какое же облегчение ощутить, что ничего у них не сломалось и они обо мне не забыли. Через пару десятков лет спросят в микрофон: «Дружище, ты нас слышишь? Прием!» Я услышу в очень растянутом виде, лет десять будет звучать эта фраза, отвечу «Все в порядке, сработало», они получат, хотя не представляю, как расшифруют, компрессия чудовищная, ответят еще через полсотни лет…
А что мне все это время? Тихо угасать? Это неизбежно, мозг в полной изоляции, не получая извне сигналов, растворится в небытии с той же неизбежностью, как и с гаснущими звездами, только у меня времени поменьше.
Почему-то даже нам, продвинутым и знающим свою работу, не приходило в голову, что загруженный в цифровой мир человек попадает в мир совсем других скоростей.
Да это и поддерживалось фильмами и сериалами на эту тему. И хотя мы понимаем, что там в первую очередь нужен хлесткий и головоломный сюжет, страсти, конфликты и детективная составляющая, все покупаемся на красивую картинку и остроумные диалоги любимых актеров, получаем эстетическое, как считается, наслаждение. Разум в таких случаях спит, уступив место той части инстинкта, что развило так называемое искусство.
Но вот теперь я завис в пустоте и в мире, где все движется в миллионы раз быстрее… и я в том числе.
Однако человек общественное животное, без стаи не просто хреново, а не выживет. Как человек не выживет.
Люди слишком уж социализировались, у каждого своя роль, вместе мы сила, умный человек даже в отпуске дичает, особенно на всяких там Мальдивах и пляжах.
Светящаяся точка погасла, я завис в абсолютном ничто, это похуже, чем оказаться в открытом космосе, лишенном звезд. Здесь нет даже пространства, только я, и ничего больше, край мира касается моего носа и облегает со всех сторон, это сводит с ума и разрушает мой цифровой мозг.
Очень нескоро, как показалось, в полной черноте начали возникать слабые святящиеся точки. Их становилось все больше, больше, похоже на битые пиксели.