Я ответил скромно:
– Цифровой мир – мой мир. Я не могу украсть ничего в реале, но в цифровом… Что смотришь? Я не собираюсь грабить пенсионерок. Будь Раскольников помоложе, нашел бы цели посолиднее.
Оба подняли взгляды ко мне на экран, я сказал оттуда настойчиво:
– Почему не снять со счетов наркомафии пару миллионов?.. А следы замету, никто и никогда!
По лицу Фальстафа видно, что заинтересовался, но молчит, слишком уж дикая идея для нас, привыкших к уюту и покою академической жизни, а Саруман брезгливо поморщился.
– Берлог, какой стартап?
– Наш, – ответил я напористо. – Разве вам обоим не осточертело это все?.. Зарплату себе назначим сами. И работу выберем сами! Никто не указ. Да очнитесь вы! Все получилось. Потом отметим, а сейчас надо спешить. Рабочий день начался, вам еще оправдываться и отнекиваться. Разве вы не были готовы к тому, что вас с треском уволят? Так уйдем сами!
Фальстаф пробормотал:
– Тебе легко сказать, тебя уже не уволят… Хотя, если с финансами уладишь, то… я бы рискнул. Ты был не подарок, но если взамен пришлют дауна, то хоть из окна прыгай.
Саруман посмотрел на меня печально и с безнадегой во взгляде.
– Сбрендил?.. Какой стартап? Мы не в том возрасте.
– Тогда чего нам терять? – спросил я и посмотрел за поддержкой на Фальстафа. – Ты же готов?
Тот пробормотал:
– Саруман прав, это для молодых и дерзких. Но как же все это обрыдло…
Я сказал бодро:
– Мы и есть молодые и дерзкие. Тела, в которых живем, стареют, а мы пока что нет?.. А потом и тела подправим. Уже немного осталось. Кстати, стартап можем замутить по разработке наноботов для продления жизни! А потом и для бессмертия.
Саруман вздохнул, еще не отошел от стресса, а Фальстаф сказал быстро:
– Какой-то ты весь… прямой как формула. А где зигзуги? Теперь насчет стартапа. Я сорок лет в этом НИИ, он уже моя семья! А Саруман еще дольше.
– Значит, – подытожил я, – выросли, пора выпархивать из зоны комфорта, как говорят диванные знатоки.
Фальстаф уточнил:
– Ты всерьез или ля-ля тополя?
– Вам не надоело прятаться? – спросил я. – Конечно, таиться не перестанем, в таком мире живем, но все же на порядок меньше. А так вспомните, последние пять лет работали над оцифровкой, вздрагивая при каждом шорохе!..
Саруман с неудовольствием нахмурился, никому не нравится, когда напоминают насчет нашего униженного положения, но вся наука унижена, в фаворе только скоморохи и шуты, именуемые звездами шоу-бизнеса, хотя звездами по дефолту могут быть только ученые, только они меняют мир.