Я с тоской оглядела содержимое багажника: четыре пятилитровых бутыли с водой, аккуратная вязанка дров, туристический коврик-пенка в рулоне, махровые полотенца в стопке, еще какой-то пухлый пакет… Таскать нам – не перетаскать.
Может, надо было пожертвовать своей чистой ванной?
– Не стой, упустим самое тепло! – Ирка сунула мне в руки баклажку, под тяжестью которой меня сразу же перекосило. – Складируем все у нашего старого очага, там идеальное место для бивака. Сверху нас видно не будет, а по реке никто теперь не плавает.
– Зато с другого берега Кубани мы будем как на ладони, – напомнила я, но дальше спорить не стала, спеша избавиться от оттягивающей руку баклажки.
– На другом берегу многоэтажный долгострой, там пока что как на Марсе – никакой жизни нет. – Подруга догнала меня на крутом спуске, промчалась мимо с ветерком и дровами, чуть не царапнув по ноге суковатым поленом. – Но если и увидит нас кто-то здесь, что такого? В грязи мы будем совершенно неузнаваемы.
– Загадочные люди в черном, – кивнула я, с кряхтеньем опуская на белый песочек свою увесистую ношу.
– Леди в черном! – хихикнула Ирка. И не позволила мне постоять, отдыхая. – Эй, эй, без перекуров, пожалуйста! Давай-ка живо все сюда перенесем, чтобы я закрыла багажник.
Под чутким руководством подруги, привыкшей командовать тремя богатырями – сыновьями и мужем, с подготовительным этапом мы управились быстро.
Уже через четверть часа бутыли с водой, дрова и прочее необходимое снаряжение были перенесены на бережок. Я с чувством честно исполненного долга уселась на развернутой пенке, а Ирка склонилась над очагом, разжигая огонь.
Поскольку именно я, пройдясь под ивушками в низком приседе, собрала мелкие сухие палочки для розжига, никакой вины за то, что отдыхаю, пока подруга трудится, не ощущала.
Попыхтев и запалив костер, Ирка сунула прямо в огонь котелок с водой, в которую опустила стеклянную банку с грязью. На водяной бане та быстро нагрелась до нужной температуры, и вскоре можно было приступать непосредственно к процедуре.
– Смущенье прочь, снимаем все, потому как под грязью все равно ничего не видно будет, а белье, если оно испачкается, потом не отстираешь, – непререкаемым тоном распорядилась подруга. – И не тяни, мажься быстро, пока грязь не остыла!
– А с волосами как? – я в сильном сомнении посмотрела на протянутую мне склянку с грязюкой.