– Ага, Марли, в том-то и соль. В каждой из тех, кто в этом зале, можно найти что-то особенное. Но вот только кто знает, что именно нужно Максону? – (Она покачала головой.) – Давай не будем об этом тревожиться. Можешь рассказать мне все, что пожелаешь. Я сохраню твои секреты, если ты сохранишь мои. Буду болеть за тебя, а ты, если хочешь, болей за меня. Хорошо иметь здесь друзей.
Она улыбнулась, потом огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что никто нас не слышит.
– У меня было свидание с Максоном, – прошептала Марли.
– Правда? – ахнула я.
Я понимала, что проявляю слишком большой интерес, но это сильнее меня. Мне хотелось знать, получилось ли у принца вести себя с ней более раскованно. И понравилась ли Марли ему.
– Он передал через моих служанок письмо с вопросом, может ли он увидеться со мной в четверг. – (Я улыбнулась, вспомнив о том, что ровно за день до этого мы с Максоном решили, что будем обходиться без этих формальностей.) – Я ответила: «Ну разумеется!» Как будто я могла бы ему отказать! Он зашел за мной, и мы прогулялись по дворцу. Говорили о кино, и оказалось, что нам нравятся одни и те же фильмы. Ты знаешь, что в подвале у них кинотеатр? Мы пошли именно туда.
– Нет.
Я никогда в жизни не бывала в кинотеатре, и мне не терпелось услышать, как там все устроено.
– О, это просто восторг! Широкие сиденья с откидывающимися спинками. Можно даже попкорн себе приготовить – там есть аппарат. Максон взял и сделал для нас двоих ведерко! Это было так здорово! Сначала он перелил масла, и первая порция сгорела. Пришлось вызвать кого-то, чтобы навели порядок, и делать все заново.
Я закатила глаза. Молодец Максон, ничего не скажешь. Ну ладно, Марли сочла, что это очень мило.
– Мы смотрели кино, а потом, когда под конец началась романтическая часть, он взял меня за руку! Я чуть в обморок не грохнулась! Ну, то есть я взяла его под локоть, когда мы гуляли, но так ведь положено. А тут он сам взял меня за руку…
Она со вздохом откинулась на спинку кресла.
Я захихикала. Марли, похоже, была без ума от него! Сработало!
– Жду не дождусь, когда он снова зайдет. Принц такой красивый, тебе не кажется? – спросила она.
Я помолчала.
– Ну да, он душка.
– Брось! У него такие глаза и такой голос! Когда он не смеется!
При одном воспоминании о смехе Максона я сама едва не покатилась от хохота. Он сначала в несколько толчков выдыхал из себя весь воздух, а потом слегка похрюкивал на вдохе, как будто никак не мог закончить смеяться.