Я задумалась.
– Мне сделали стрижку слоями. – Я провела пальцами по рыжим прядям, наслаждаясь мягкостью, которую они приобрели в руках профессионалов. – Мне это нравится. А еще меня намазали ванильным лосьоном, и теперь я пахну как десерт, – сообщила я и понюхала собственный локоть.
Женщина рассмеялась:
– Как это мило. И платье очень вам идет.
– Спасибо, – поблагодарила я, оглядывая новый наряд. – В обычной жизни я не слишком-то часто ношу платья, так что мне понадобится время, чтобы привыкнуть.
– Верно, – сказала интервьюерша. – Вы одна из трех Пятерок, попавших в Отбор. Ну и как ощущения?
Я задумалась в поисках подходящего слова, которое передало бы все переживания прошедшего дня. От разочарования на площади и восторга полета до приятельства с Марли.
– Это было удивительно.
– Полагаю, вам предстоит еще немало удивительных дней.
– Надеюсь, они, по крайней мере, будут не такими суматошными, как сегодняшний, – вздохнула я.
– Вы уже составили какое-то мнение о своих соперницах?
Я сглотнула:
– Все девушки очень милые.
За одним исключением.
– Хм. – Похоже, подтекст моих слов от нее не укрылся. – А что по поводу преображения? Вам не внушает опасений чей-нибудь новый образ?
Я обдумала этот вопрос. «Нет» прозвучало бы самоуверенно, «да» – жалобно.
– Стилистам отлично удалось подчеркнуть индивидуальность каждой девушки.
Она улыбнулась и сказала:
– Хорошо, достаточно.
– Это все?
– Нам нужно уместить все тридцать пять интервью в полтора часа, так что этого будет за глаза.
– Ладно.
Что ж, все не так плохо.
– Спасибо, что уделили нам время. Можете присесть вон на тот диван, к вам сейчас подойдут.
Я пересела на большой полукруглый диван в углу. На нем разместились две девушки и вполголоса переговаривались. Я принялась оглядываться по сторонам. В это время объявили, что на подходе последняя партия, и вокруг кабинок снова началась суета. Я так засмотрелась, что не сразу заметила, как рядом опустилась Марли.
– Марли! Ничего себе, какие у тебя теперь волосы!
– Ага. Мне их нарастили. Как думаешь, Максон будет доволен?
Вид у нее был неподдельно встревоженный.
– Ну конечно! Разве есть на свете мужчина, который останется равнодушен к роскошной блондинке? – лукаво улыбнулась я.
– Америка, ты такая милая. Не зря ты понравилась всем тем людям в аэропорту.
– Ой, я просто пыталась быть приветливой. Ты тоже с ними разговаривала, – возразила я.