– Бойся собаку сытую, а человека голодного! – прорычал Тошка. – Дай хоть бутербродик умирающему!
Сердобольный Петя уступил, и Тошка, жадно прожевав кусок копченой колбасы, сразу повеселел. Будто и не чувствовал себя разбитым, будто не думал о горькой своей судьбе.
Девичьи слезы, юношеские печали…
Цистерна
Не верили, не ждали от этой цистерны ничего хорошего, а все-таки тлел уголек надежды: чем черт не шутит, когда бог спит? Дыхание затаили, смотрели, как Ленька отвинчивает крышку горловины, и увидели снова облепленный густой массой черпак.
Ладно, хоть и на киселе, а дошли ведь сюда – до станции Восток-1, половина пути позади. То есть станции никакой здесь нет, символ один, но греет сам факт: не безликая точка в снежной пустыне, а географическое название, отмеченное на любой антарктической карте. Радиограммы домой отправили, и родные точно будут знать, где сутки назад находились их полярные бродяги. Удалось и кое-чем разжиться: на брошенных в незапамятные времена полузасыпанных снегом санях валялось несколько разбитых ящиков и с десяток досок. Пригодятся в хозяйстве, пойдут в огонь – соляр и масло разогревать.
Больше на станции делать было нечего, осталось лишь цистерну подцепить к Ленькиному тягачу, следом за хозсанями. Дело минутное: примотали стальное водило к саням, разошлись по машинам и двинулись вперед – уже не по колее, а развернутым строем – снег в этом районе Центральной Антарктиды спрессован крепко, и необходимость в колее отпала.
Проехали метров сто – нет в строю Савостикова! Высунулся Игнат из «Харьковчанки», присмотрелся – не двигается Ленька. Может, цистерна отцепилась? Выругался Игнат и разворотом на сто восемьдесят градусов дал поезду команду возвращаться.
Вернулись и увидели такую странную картину: ревет Ленькин тягач, содрогается весь от напряжения – и ни с места, лишь гусеницы прокручиваются. Что за чертовщина, тягач-то в порядке, пустяк для него двадцать пять тонн груза. Взял Игнат Леньку на буксир, одновременно рванули – та же история!
Стоп, разобраться надо, опасное это дело – вхолостую гусеницы крутить. Осмотрели сани, на которых лежала цистерна, потом взяли топоры и лопаты, начали вскрывать спрессованный чуть ли не до льда снег, докопались до полоза и обнаружили, что его стальная поверхность покрыта снизу каменно-твердыми буграми. Не сразу сообразили, что к чему, а поняли – руки у людей опустились.