– Хотите валерьянки? – предложил Алексей.
– Какой у него был идиотский вид! – обессилев, пролепетала особа.
– А ведь и в самом деле идиотский! – расхохотался Алексей. – «О Шекспир!..»
– «О святое искусство!» – изнемогала она. – Боже, какая я дуреха!
Так Алексей познакомился с Лелей.
Актер учинил грандиозный скандал, и главный врач потребовал, чтобы доктор Антонов немедленно извинился перед своим пациентом.
– Ни за что на свете! – отрезал Антонов и, сузив глаза, добавил: – Впрочем, извинений не потребуется. Я ухожу по собственному желанию.
– Голубчик, – неожиданно смягчился главный врач, – ну зачем так?.. Я понимаю, что вы… Но, честно говоря, признайтесь, что немножко чересчур, а?
Алексей пожал плечами и вышел. Когда он через несколько минут принес заявление, главный врач в смущении расхаживал по кабинету.
– Погодите, спрячьте свое заявление, у меня есть одна идея… Вы молоды, сильны… Лет двадцать с лишним назад, в ваши годы, я бы даже не задумывался… Понимаете?
– Пока нет, – терпеливо ответил Алексей.
– Да, я же еще не сказал… Мне вчера звонили полярники, им срочно нужен хирург в антарктическую экспедицию. Я обещал порекомендовать им человека.
– С удовольствием! – вырвалось у Алексея.
– Ну, тогда решено. – И главный врач снял телефонную трубку.
Через три месяца, простившись на причале с родителями и Лелей, врач-хирург антарктической экспедиции Антонов стоял на палубе «Оби» и смотрел на угасающие вдали огни Ленинграда.
Разговаривать ни с кем не хотелось, а деться некуда, во всех каютах шла отвальная, и Алексей всю ночь просидел в музыкальном салоне, глядя в окно на осеннюю Балтику и думая о своих сложных взаимоотношениях с Лелей.
Они встретились в первый же день их знакомства и поужинали в ресторане на Невском. Почему она пришла навестить этого актера, Леля не объяснила; впрочем, и в дальнейшем она не отчитывалась в своих поступках.
Наутро, уловив взгляд Алексея, она сказала:
– Вижу в твоих глазах вопрос. Спрашивай.
– Нет, что ты, – смутился Алексей.
– Я у тебя какая?
Алексей, краснея, начал бормотать что-то невнятное. Леля рассмеялась:
– Можешь не отвечать, но и меня ни о чем не спрашивай.
– Мне кажется, мы должны знать друг о друге все.
– Зачем?
– Я люблю тебя.
– Слишком быстро, милый. Ты мне нравишься, но не больше.
В свои двадцать семь лет Алексей отнюдь не был монахом. Обзаводиться семьей он пока не собирался. Родители, ревниво относившиеся к единственному чаду, заранее настроились против будущей невестки и, руководствуясь старой житейской истиной: «Сын не дочь, в подоле не принесет», были даже довольны, что сын не спешит жениться.