– Черт!
Я оставила у этого орангутана с яйцами уже вторую сумку. И рубашку! Любимую, между прочим! Пусть подавится! Паспортом в том числе. Завтра же заявление об утери напишу и сделаю новый. Главное, чтобы не видеть этого Дмитрия Александровича.
Зови меня Дима… Дима…
Не понимаю, что нужно ему? Ну явно же проблем с женщинами нет. Тем более дома ждет практически жена. Ко мне чего прицепился?! Ни о каких чувствах речи не шло. Секс… Ну я уж точно в этом деле не лучшая. У меня такой перерыв, что самой стыдно. Спасибо отцу моей девочки за это. Царство ему небесное. Все же о мертвых лучше хорошо либо никак. В моем случае подходит «никак».
Второй мужчина и снова так… Без согласия. Просто, потому что показалось, что я хочу. Потому что у них, мужиков, чешется и плевать на все. Только в этот раз я была готова встретить мужскую суть без розовых очков и наивных надежд. Я больше не забьюсь в угол с мыслями уйти из жизни. Я больше не глупая юная девочка. Сейчас точно знала, что в этом мире жестоки все и нужно быть к этому готовой. Тогда не будет больно. В свой первый раз я обнажила свою беспомощность. Я просила и умоляла, но это ничего не дало, наоборот, стало хуже. Потому что жертва, а жертву хищники рвут.
Дикая кошка
Пришло сообщение. Номер у меня не записан, но мне и не нужно, все понятно.
Я оплатила себе телефоном билет в метро и прошла через турникет. Прогресс все-таки большое благо, скоро лицом сможем расплачиваться. А пока хорошо, что мобильный в кармане джинсов был, так пришлось бы пешком домой топать. Карты я уже заблокировала, наличных денег в сумках (обеих) было немного, поэтому я благополучно проигнорировала выпад Небесного. Лучше игнора и равнодушия еще ничего не придумали. Фамилия еще такая! Когда водитель, которого послал за мной, назвал его так, удивилась. Диме не подходит. Он Адский, ни больше, ни меньше.
Сучка ты, Алена Романова
Пришло лаконичное. Я отправила абонента в черный список. Он меня пугал, а реакция на его близость озадачивала. После Семена была уверена, что просто не смогу испытать сексуальное притяжение без тошноты и страха. Он постарался в этом. Его страсть стала моим проклятьем.
Моя первая любовь, первый мужчина, отец моей дочери показал все ипостаси этого чувства. Я стала объектом страсти. Разной. Бешеной, порочной, болезненной, жестокой. Там, где нет любви, не бывает счастья, а Семен никого не любил, даже саму жизнь. Проверял все и всех, включая себя, на прочность. Ниточка лопнула за месяц до родов. Тогда я выдохнула. Может это кощунство, но я освободилась. Он не любил меня, но считал своей, жизни бы не дал: ни мне, ни дочери. А так я стала свободной. Правда, покалеченной.