«Фу ты чёрт, я же в Москве; не там… не в своём городе», – мгновенно сообразил он и вспомнил ту сердобольную старушку, которая говорила ему недавно, что выходить из трамвая надо именно на остановке «Проезд Юных мичуринцев».
Пассажиров было много в салоне. Одни сидели, другие стояли. Плотненько так.
«Заснул, что ли…» – мельком пронеслось в сознании уставшего Василия.
Он с диким ужасом подскочил с сидения, как трижды ужаленный пчелой, отпрянул от окошка, как четырежды ошпаренный крутым кипятком, живенько выпрямился и стал шустро продвигаться к выходу. Подгонял при этом себя и окружающих: «Быстрей… Ещё быстрей… Шибче… Скорей… Эй, посторонитесь… Эй, поберегитесь! Эй, расступитесь! Дорогу дайте опаздывающему! Живо! Уступите! Дайте прошмыгнуть… Прошу пардону… Разрешите пройти! Ну-ка!! Ну-ка!! Дозвольте пролезть! Позвольте выйти!»
Насилу к выходу продрался. Но в дверях застрял. С входившим человеком лоб в лоб встретился. Еле разминулись. С боем! Руки-ноги в ход пошли. Чья возьмёт. Боевая ничья в итоге. Полная гармония. Один в салон на коленках буквально вполз, за людей хватаясь, за руки чьи-то, за ноги, за юбки, за подвязки, за гачи, за хлястики. Другой сам выпал. Пинком под зад кто-то помог. Наружу кое-как выскочил, но не совсем удачно: пара пуговиц на куртке с «мясом» вырвались. Ой!! Где они? Неизвестно! Да и не до них… не до пуговиц сейчас… Лишь бы с трамвая сойти. Лишь бы на простор попасть.
***
И вот он на улице. Вывалился из транспортного средства кубарем. Очень даже удачно, не считая вновь ушибленного колена (того самого!) и разбитого в кровь носа…
Но остальное всё в норме. Повезло. Уже хорошо. Слава, тебе, господи…
Теперь сориентироваться надо: куда шагать, в какую сторону стопы направить.
Задумался… Припомнил… Обрадовался…
Дальше, по словам той миленькоой, добренькой, седовласенькой бабули, которая его ещё в автобусе надоумила, надо было пройти по ходу трамвая до первого светофора, перейти улицу, повернуть направо, метров через двести свернуть налево в арку и идти дворами, а там, мол, люди подскажут дальнейший путь. Там, дескать, недалеко.
Кульков так и пошёл, помня ценные указания старушки. Вперёд. И с песней…
Перекрёстки попадались, а вот светофоров он не видел, не встречал. Бабушка же, божий одуванчик, говорила, что надо идти именно до светофора. Но его впереди как не было, так и нет. Вон сколько уже пройдено. «Вот, бабуля, вот, божий одуванчик, вот чертовка старая, накосорезила, однако… Или специально отправила меня по ложному пути. Ну, бабуля… Ну, одуванчик… Чёртова бабуля…» – неприятно вертелось в голове.