Вайя Монтес открутила крышечку фляги.
– Насколько они далеко?
Тринидад призвала на стекла очков данные с кружащегося наверху конвертоплана.
– Примерно в шести километрах от нас, опережают пожар со скоростью около двадцати километров в час. Их шестнадцать.
– Значит, осталось пятнадцать-двадцать минут. – Красавица Вайя тряхнула шевелюрой и запрокинула голову, глотая галлюциногенную жидкость. Вытерла рот тыльной стороной ладони, надула губы при виде красного размазанного пятна от помады и повозила рукой о штанину камуфляжных шорт. – Иисус, Иосиф и Мария… Мне надо привести лицо в порядок.
Тринидад отошла к кромке маленького лагеря – туда, где были припаркованы багги и коротали время их мертвые водители, – позволила сканирующим очкам упасть с лица и повиснуть на шнурке. Линия выжженной растительности превратилась в прочерченную углем границу высокогорной равнины, но вид от этого не стал менее потрясающим: пейзаж простирался куда ни кинь взгляд, отражая изгиб планеты. Низкие утесы, обточенные еще палеозойскими реками, лежали позади лагеря, как будто пришпиливая его к выжженному солнцем ландшафту, где опаленный кустарник дожидался осенних муссонов; если бы не они, одиночество и агорафобия были бы всепоглощающими. Как и все охотники в отряде, Тринидад выросла под сенью высоких деревьев, во влажной жаре побережья, где не было горизонта, только деревья и дома, падающая вода и неторопливые, холодные тени мертвецов. То был пейзаж, в который можно завернуться, словно в одеяло. А этот край своей необъятностью обнажал душу, сдирая все покровы и проверяя на прочность.
Что случится, если застрять тут в одиночку?
Умрешь. Без надежды на воскрешение. Останутся от тебя чисто объеденные кости и ухмыляющийся череп. Настоящая смерть как она есть.
Тринидад отпила из фляги – уровень мескаля понизился на три пальца.
«Гори во мне; пусть от моих чувств не останется даже шлака».
– Сеньора?
Мертвой женщине на вид было лет двадцать пять, но, если бы она продолжала жить, ей бы перевалило за девяносто. Тринидад, дитя Поколения Зеро, не боялась мертвецов, в отличие от многих, кто родился до Эпохи Воскресших.
– Да, Сула?
– Вам письмо. Пришло через прогу багги.
Что и следовало ожидать. Она никогда не бывала на жутких сборищах в честь Ночи мертвых в кафе «Конечная станция» и не собиралась туда ходить. Компания испустила дух; былые связи уже не воскресить. Тринидад даже не понимала, пробуждает ли этот факт тоску. Сула вручила ей открытку.