Свирепые машины собирались на перекрестке для ауто-да-фе, ночных гонок по заброшенному метрополитену. Тектоготические фантомы: сплошь хвостовые плавники, плавные обводы и выштамповки. Команды mecanistos в комбинезонах готовили своих autodores, как эсквайры – сэров рыцарей.
– Где-то в лабиринте улиц есть знак «Выход», а дальше – место за пределами. Всеми мыслимыми пределами.
Сантьяго взял Тринидад за подбородок, чтобы она посмотрела ему в глаза и увидела, какой там пылает огонь.
– Этой ночью нам предстоит увидеть то, что можно увидеть, отыскать то, что можно отыскать. А если я его не найду… за завтраком нас будет на одного меньше. Это очень важно для меня, Тринидад. Если я не могу получить желаемое, мне больше ничего не нужно. Смерть; да что такое смерть в наши дни? Быстрое погружение в холодное озеро нирваны и хороший карьерный рост. Самые творческие, самые оригинальные результаты получаются в первые пять лет, Тринидад. Мои пять лет прошли; теперь ты понимаешь, почему я должен найти выход? Если не получится, то я по-настоящему мертв. Мертва моя душа. – Он улыбнулся. Он ожидал, что она рассмеется.
– Господи, Сантьяго…
– До этого рубежа еще шесть лет.
– Ты болен. Тебе нужна помощь.
– Вот почему ты здесь, прекрасная Тринидад. Ты, а также Туссен, Камагуэй, Йау-Йау, которые придут. Чтобы помочь. Чтобы засвидетельствовать. Чтобы разнести повсюду весть – пусть все узнают, что бы ни случилось. Четыре добрых и верных свидетеля. Четыре евангелиста. Синоптические евангелия от Тринидад, Камагуэя и Туссена. Еще одно от Йау-Йау[68]. Мне нравится. Вы будете моими апостолами и оповестите весь мир о моих деяниях.
У Тринидад пересохло во рту, сердце билось на удивление громко и близко. «Я не верю, что он это всерьез. – Воздетый палец подозвал Джима Моррисона. Двадцать семь. Забавный возраст. – Но ведь это Сантьяго. Для него нет ничего невозможного».
– Мескаль, por favor[69].
Сантьяго взглянул на нее из-под опущенных бровей.
Одна милая девушка с Кубы
Тигру щеткою чистила зубы.
Он ее полюбил,
А потом проглотил.
Изнутри теперь чистые зубы.
– Осторожнее с алкоголем, Трини.
– Пошел ты в жопу, Сантьяго. Вместе со своими ублюдочными шутками и дурацкими психологическими играми. Развлекайся с кем-нибудь другим, а я ухожу.
Она встала, одним глотком опрокинула мескаль и повернулась к двери. Люди пялились. Тринидад гордилась своим умением эффектно уходить.