Да и тот – переживает не самые лучшие времена, и стоит на грани закрытия. В чём причина этого, мне пока что не ясно, но уже на днях я этим делом обязательно займусь.
А теперь… спать!
«Эй, в смысле спать? Я свеж, и…»
«Да заткнись ты!»
***
– Сёма, ты уверен, что он не видел твоё лицо? – большелобый вместе со своей компанией сидели на первом этаже школы.
– Я уже сто раз сказал, что нет, – злился здоровяк, но всё равно отвечал на вопрос.
– Ладно, хорошо, – вздохнул большелобый. – Значит, ведём себя так, будто ничего не произошло. Понятно? В особенности это относится к тебе, Настя, – он повернулся на бровастую, что то и дело поглядывала на большие двери с незамысловатым, но красивым узором.
– Да… – неуверенно ответила та.
– Пока что просто следим за Бариновым и думаем, что делать дальше. И без глупостей.
Здоровяк кивнул.
– Без глупостей!
– Да, да, хорошо… – вздохнула Настя.
– Скажите спасибо, что я вовремя успел среагировать. Если бы не отвлёк Жижу, пиши пропало. Кстати, Назарова, а что насчёт тебя? Даже не думай, что всё на этом закончилось.
Юля сидела на подоконнике, чуть поодаль от остальных. Будто бы она их не знает.
– Ты просчитался, Клим. Баринов не идиот, и обо всём догадался. Он меня теперь и близко к себе не подпустит.
– И всё-таки ты постарайся… – прошипел большелобый. – Выбора у тебя всё равно нет, или ты решила…
– Знаю! – рявкнула Юля и поднялась с подоконника. – Не нужно повторять это по триста раз! – девушка закинула косу за спину и даже в таком паршивом настроении пошла по коридору, как по подиуму.
– Это он! Он! – взволнованно выпалила бровастая и вжалась в лавку. – Баринов…
– Только попробуй вести себя неестественно. Если мы из-за тебя спалимся, убью…
***
К утру память восстановилась почти полностью. Я, можно сказать, окончательно влился в жизнь реципиента и полноценно занял его место.
Вспомнил все его бесконечные унижения. То, как над ним все смеялись, били. Можно сказать – такие моменты составляли чуть ли не половину всех его воспоминаний. Естественно – это сыграло свою роль. Парня буквально подавили, вогнали в безнадёгу, и он погрузился в себя, отгородившись от мира.
Не мог, да уже и не хотел никому противостоять.
Он сломался.
Но, хотя бы жизнь свою окончил с радостью на душе. Поверил, искренне поверил, дурак, что Юля проявила к нему интерес. Не подозревая, что она с кем-то в сговоре.