«Как с ней сложно.»
Ира быстро захмелела и переключилась на сок. Темнота стала казаться ей живой, а мир вокруг невероятно четким, хоть и не слишком устойчивым.
– Живем! – крикнула она и остальные закричали тоже. Кто-то захохотал.
Было весело. Жить бы так всегда, думала Ира, чтобы все время так хорошо, а вокруг только друзья. Ей не хотелось думать о завтрашнем дне, о школе, о маме. Только этот вечер, только эта ночь имели значение.
Мысли стали прозаичнее, когда ей захотелось в туалет. Она довольно долго, как ей казалось, терпела, когда Даша встала и заявила, что «отправляется в дамскую комнату». Линда пошла с ней и Ира увязалась за ними, радуясь своей удаче.
– Только где она эта дамская комната? – поинтересовалась Ира, когда они втроем вышли в пустой и мрачный коридор.
– Да где найдем, – сказала Даша и взяла их двоих под руки. – Только отойдем для приличия.
Они свернули в какую-то комнату, шепчась и хихикая, где и сделали свое дело. Ира облегчилась и почувствовала себя протрезвевшей. Не совсем, но достаточно, чтобы не стыдно было показаться бабушке, если та не будет спать к ее приходу.
– А пойдемте завтра гулять? – неожиданно для себя предложила Ира новым подругам.
– А пойдемте! – радостно воскликнула Линда.
Они вернулись в комнату и праздненство потекло своим чередом. Ира выскользнула из-под руки Кирилла и отправилась в угол к манящим старым журналам. Она обожала копаться во всяком старье. Обожала чувствовать дух того, былого времени, представлять, как бы жила, если бы родилась тридцать, сорок, пятьдесят лет назад. Как бы сложилась ее жизнь? Кем бы она была?
***
В этот вечер Антон много курил, наслаждаясь каждой затяжкой. Ведь он знал назло кому курит.
На радость себе и назло ему.
Когда отец впервые нашел у него пачку сигарет, то заставил выкурить ее всю, одну за одной, полагая, видимо, что это отобьет у сына охоту пробовать снова. Антон курил, давился дымом, морщился от горечи во рту, но продолжал. «Быстрее! – кричал отец. – Втягивай давай, ты же хотел быть взрослым! Или как вы там говорите? Крутым.» Так продолжалось, пока Антона не стошнило. Он блевал, перегнувшись через перила балкона, а из глаз, изъеденных дымом, текли непрошеные слезы. «Сопляк», – сказал тогда отец и ушел смотреть футбол. Это было так же бессмысленно, как и все отцовские поступки. На следующий же день Антон курил по дороге в школу, стащенные из отцовской пачки сигареты.