– Сука, – прошипела Гристель, швыряя дневник на пол. – Какая же ты была сука! – и недобро сверкнув глазами, добавила: – Зато теперь я первая наследница Долин!
Брошенная тетрадь открылась на одной из страниц. Джастина наклонилась над ней. Огонь из камина позволял прочесть строки, которая погибшая сестра посвятила Родерику. Она объяснялась ему в любви. Рисовала на полях сердечки, цветы и губы, приоткрывшиеся для поцелуя. Дневник влюбленной девочки.
И тут Джастина впервые поняла, насколько в произошедшей трагедии велика вина Родерика. Он внушил любовь ее сестрам. Он играл с их сердцами, преследуя свои вражеские цели. Джас сделалось до того обидно за Аделин, попавшуюся на удочку коварному соседу, что она схватила дневник и закинула его в огонь. И оглохла от крика Гристель. Не дожидаясь, когда в комнате сделается тесно – уже слышались торопливые шаги, срывающиеся на бег, Тина вернулась к себе и притворилась спящей.
– Что там случилось? – спросила она, когда в двери завозился ключ. Притворно зевая, потерла глаза.
– Ничего, – хмурый стражник прошелся взглядом по прикрывшейся одеялом девушке, потом исследовал каждый угол, словно в то зарешеченное окно под потолком мог кто–то протиснуться.
– Я слышала крик, – настаивала Джас. Ей надо было узнать, как Грис объяснила горящий в камине дневник, прыгнувший туда по собственной воле. – Кажется, это была Гристель.
– Плохой сон, – буркнул страж и закрыл дверь.
Не спалось. Белая карета могла прибыть уже завтра, обычно храмовики не тянули, и как только получали сведения о ребенке, у которого проявился дар, тут же спешили изъять его у родителей, чтобы вернуть пустышкой.
Джастина промаялась еще два удара колокола. От невозможности уснуть в голову пришла безумная идея добраться до склепа на кладбище, чтобы попрощаться с Адель. Попросить у нее, хотя бы у мертвой, прощение. Задача казалась неисполнимой. Джас еще никогда не посылала морок так далеко. Но попробовать стоило. Наказания не отменить, и нет никакой разницы, придется отвечать за один дар или за два. Даже если обнаружат, что она в трансе, не удивятся. Нестабильная магия и не на такие шутки способна.
Кладбище находилось недалеко от утеса. Огороженный участок, в центре которого возвышался господский склеп. Джас шла к нему, удивляясь, что ее не тянет назад. Если раньше она ощущала некий предел, словно морок был привязан веревкой к телу, то сейчас ее длины вполне хватало, чтобы идти дальше и не чувствовать теснения в груди. Уверовав, что дар, несмотря на то, что она забросила его, продолжал развиваться, Джас припустилась бегом. Ночь длинна, но не бесконечна.