В этот момент Сережка побелел так, будто увидел санитаров из той самой психиатрической больницы, откуда я помогла ему сбежать. Качнувшись вправо, он спрятался за Артура, сидевшего напротив. Любой на моем месте попытался бы вычислить, на кого был направлен его взгляд за секунду до этого, но Логов уже научил меня сохранять самообладание в тех ситуациях, которые зиждутся на опасности. Какой – я еще не поняла, но раз Серега был напуган до дрожи…
– Кто там? – тихо спросила я, глядя в тарелку.
Запеченная рыба совсем остыла, пока мы спорили, да и вообще она оказалась не особенно вкусной. Точнее, безвкусной. Где та крымская барабулька, которой кормил меня Артур, когда мы ездили в Евпаторию? Кроме вкусной рыбки, там оказалось не много хорошего, но мама учила меня оставлять только приятные воспоминания. Она была самым лучшим…
Как-то замедленно моргнув (я заметила это даже периферическим зрением), Сережка пробормотал:
– Там один из этих…
– Скинхедов? – догадалась я.
Он коротко кивнул, точнее, дернул головой. И сразу все изменилось: угасли ароматы, воздух стал дымным от тревоги и напряжения – где-то тлел огонь нераскрытого преступления, следы которого попытались тщательно скрыть, но от этого они не исчезли совсем. В этом мареве лица людей, сидевших за столиками, больше не выглядели симпатичными и расслабленными. Их черты оказались смазаны, и мне чудились ку-клукс-клановские капюшоны вместо голов…
Невозмутимо орудуя ножом и вилкой, Артур уточнил самым легкомысленным тоном, который я уже хорошо знала: так наш следователь вел себя, когда чуял запашок преступления:
– О чем речь, ребята?
Никита незаметно качнул головой: «Не надо!» Я и не знала, что Сережка уже растрепал ему, как стал свидетелем убийства… Рискованно с его стороны, ведь Ивашин теперь тоже был штатным сотрудником Следственного комитета. Но Логову он, как я поняла, и словом не обмолвился, к чему и меня призывал.
Только это больше не имело смысла: Артур уже впился в Серегу, даже если тот сам этого еще не почувствовал, и все равно вытрясет из него признание. Лучше было не сопротивляться…
– Серега видел, как скинхеды летом забили до смерти двух таджиков, – произнесла я ровным тоном, все еще удерживаясь от того, чтобы посмотреть на убийцу. – Один из них сейчас тут.
– Там столько крови было, – пробормотал Малышенков, и побелевшие губы его затряслись, точно он вновь увидел это наяву. – Они головы им размозжили… Кусочек мозга мне на кроссовку прилетел…