Капли дождя упали на пожелтевшую бумагу, и Фэй, подняв взгляд, увидела, что небо окрасилось в цвет индиго. Уже наступил вечер пятницы. И она опаздывала.
– Проклятие! – Фэй вскочила на ноги, прижала книгу к груди и бросилась обратно через высокие кусты папоротника, направляясь к своему велосипеду. Она запихнула книгу в сумку, которую втиснула в плетеную корзину велосипеда, и затем, схватившись за руль, оттолкнулась от земли. У нее была мальчишеская модель велосипеда – Фэй купила его с рук у Альфи Пейна после того, как тот перестал заниматься развозом газет, – и ей приходилось перекидывать ногу через перекладину, пока она набирала скорость.
Мчась по старому Римскому мосту, она чуть не сбила юношу, шедшего навстречу с корзиной, полной бузины, на сгибе локтя. Фэй сумела увернуться, когда он с удивленным возгласом отпрыгнул назад. Она затормозила в подлеске, отчего сумка вылетела из корзины. А книга выскользнула из сумки, упав прямо на тропу.
– Берти Баттерворт, какого черта ты шатаешься по лесу в такое время суток? – Фэй спрыгнула с велосипеда, подхватила книгу с сумкой и запихнула их обратно в плетеную корзину.
– Я, м-м, видишь ли, дело в том, что я, ох, хм… – Берти был чуть младше Фэй, и, пока они учились в школе, он всегда относился к ней с особой нежностью. Хотя она была уверена, что сейчас он неравнодушен к Милли Бакстер, поскольку не переставал с тоской смотреть на нее в церкви. Он работал на отцовской ферме, благодаря чему на его щеках расцвела румяная россыпь веснушек, а волосы взлохматились, напоминая живую изгородь. – Я делаю наливку из бузины, – сказал он, как только привел мысли в порядок, демонстрируя корзину, полную ягод. – Как ни странно, твой отец хотел приобрести немного для паба.
– Отец? – прищурив один глаз, Фэй выкатила велосипед обратно на дорожку. – Это он послал тебя? Ты шпионишь за мной, Берти Баттерворт?
– Эм, н-нет, – пробормотал он. – То есть да, он послал меня. Собрать ягоды, только за этим, я за тобой не шпионю. Ну, я действительно заметил какое-то движение и подумал, что ты… хотя, нет, это глупо.
– Нет, продолжай. За кого ты меня принял?
Оглянувшись по сторонам, Берти наклонился и прошептал:
– За нацистского шпиона, которого люфтваффе[4] сбросили на парашюте, чтобы он внедрился в деревню.
Фэй взглянула на его открытый рот и честные глаза и не сумела сдержать смех.