– людьми, живущими под властью деспотов, без свободы и смысла. Клитемнестра гадает, состязаются ли меонские цари между собой, как это происходит в Спарте. Непохоже, что так: руки у чужеземца гладкие, совсем не такие, как у покрытых шрамами спартанцев, которые его окружают.
Стол уставлен редкими и изысканными блюдами, здесь и козлятина, и баранина, лук, груши, смоквы и медовые лепешки, – но Клитемнестра не хочет есть. Меонский царь беседует с Еленой, которая сидит подле него. Рассмешив ее чем-то, он в упор глядит на Клитемнестру.
Она отворачивается в тот момент, когда отец обращается к чужеземцу, заглушая громкие речи:
– Скажи мне, Тантал, женщины в твоих землях так же красивы, как о них говорят?
Неужели Тиндарей пытается устроить брак? В Спарте редко бывают гости из таких отдаленных земель, а царь Меонии, должно быть, очень богат. Тантал и глазом не ведет. Он улыбается, и в уголках его глаз появляются две маленькие морщинки.
– Так и есть, но их красота не сравнится с той, что можно найти здесь, в Спарте.
Он снова бросает взгляд на Клитемнестру. В этот раз она не отводит глаз, ее сердце колотится так, словно она бежала. Она представляет, как на другом конце стола ухмыляется Кастор.
– Ваши женщины обладают самой прелестной из красот: крепостью тела и характера.
Тиндарей поднимает кубок: «За женщин Спарты», – произносит он.
Все вторят его словам, и золотые кубки посверкивают в свете ламп.
Летом солнце садится поздно. Клитемнестра стоит на террасе перед мегароном и смотрит на горы, тянущиеся на западе и востоке. Поначалу их вершины резко выделяются на фоне оранжевого неба, но вскоре контуры размываются и сливаются с темнотой. Заслышав сзади приближающиеся шаги, она не оборачивается. Рядом, как она и надеялась, появляется Тантал. Она сама хотела, чтобы он пошел за ней, а теперь не знает, что говорить, и поэтому молчит. Когда Клитемнестра поворачивается к нему, он разглядывает золотые серьги в форме анемонов, которые, колыхаясь, щекочут ей шею и плечи.
– Ты знаешь, как появились ветреницы? – говорит он, нарушив тишину. У него теплый голос, а кожа темна, как дубовая кора.
– Мы зовем их анемоны, – говорит Клитемнестра.
– Анемоны, – повторяет он. – Богиня Афродита сотворила их из крови Адониса, юноши, которого она любила.
– Я знаю, что случилось. Адониса задрал вепрь.