Опавшие листья усыпали влажный песок в гимнасии. Несколько илотов собирают их в большие корзины. Красные и золотистые листья переливаются в руках, покрытых шрамами, как драгоценные камни. Спартиатки в тени деревьев умащивают кожу олеем. Сегодня они будут биться с копьями. Клитемнестра полирует свое оружие, стараясь сосредоточиться.
Прошлой ночью, когда покрывала опутывали их обнаженные тела, Тантал спросил ее, для чего спартанские женщины тренируются. «Чтобы рожать здоровых детей, – ответила она. – И быть свободными». Ее ответ обескуражил Тантала, но допытываться дальше он не стал. Она позволила своим длинным локонам свободно рассыпаться вокруг него, а он мягко коснулся губами ее век.
Она отставляет копье и поднимает взгляд. Из другого угла двора за ними наблюдает женщина: у нее черные глаза, а взгляд острый, как морские скалы. На ней белый хитон, обнажающий грудь на манер жриц Артемиды. Она слушает, как девушка по имени Лигея рассказывает остальным про взбунтовавшихся илотов.
– Они пришли ночью и убили двух спартанцев, – говорит Лигея, и слушательницы вскрикивают. – Я слышала их крики. Мы все слышали.
– Их поймали? – спрашивает высокая девушка.
– Да, – отвечает Лигея. – Мой отец и еще несколько мужей увели их.
– Их ждут Апофеты! [3] – взвизгивают девушки.
– Не раньше, чем их высекут на алтаре Артемиды, – вмешивается жрица. – Убийство – самое страшное преступление для раба. – Голос у жрицы грубый, неприятный. Девушки стоят, уставившись себе под ноги, боясь возразить. Клитемнестра чувствует, как к горлу подкатывает тошнота. Она вспоминает, как жрица приказала выпороть ее и Кастора с Полидевком. Тимандра была последней из детей Тиндарея, кого наказывали подобным образом, кого по приказу жрицы притащили на алтарь, после того как она отказалась подчиниться отцу. Как и Клитемнестра в свое время, Тимандра не проронила ни звука, пока кровь стекала у нее по спине и смачивала камень.