– Вот что ты снова начинаешь?! – огрызался в ответ мужчина. – Я ж не просто так, я сына защищал!
– О, – протянула женщина, с карикатурным почтением повернувшись к собеседнику. – Ты защитил! Сходи лучше сбей кастрюлю с трубы, пока не угорели тут. Лестница на веранде лежит.
Мужчина пошел к выходу, но на пороге повернулся к жене. Та подкладывала розжиг в печь, ловко закидывая горящую щепу и бумагу, но отсыревшие от снега и холода дрова не давали ничего, кроме дыма и копоти.
Специфический запах учебных аудиторий пробудил во мне ностальгию. Странное все-таки время – студенчество. Первые пробы взрослой жизни, попытки заработать, романтические приключения, которые всегда воспринимаются серьезнее, чем есть на самом деле, и бесконечная зубрежка. Вспомнить приятно, но боже упаси вернуться туда!
Как и было условлено, Федор Петрович уже ждал меня возле кафедры. Посвятивший всю свою жизнь разработке и внедрению в жизнь различных стратегий обучения, к шестидесяти годам он снискал себе степень доктора наук и звание доцента. Мы поздоровались, и он проводил меня в пустую аудиторию.
– Мы не виделись с Кириллом с конца прошлой весны, – начала я свой «допрос». – Я его сестра со стороны отца. Мы писали друг другу в соцсетях, но сами понимаете, это не то. Вы не заметили, может, с ним что-то нехорошее происходило? Я очень боялась, что он снова замкнется в себе, как это было после смерти родителей.
– У Кирилла умерли родители? – Видимо, не настолько Кирилл был близок с ним. – Я ничего не знал.
– Ему было четырнадцать. Не мне вам объяснять про сложности этого возраста, – не преминула я польстить доценту.
– Что ж, все это делает конечную картину еще трагичнее, полагаю. – Он вздохнул и скрестил руки перед собой. – Нет, ничего необычного с Кириллом не происходило. Разве что он внезапно решил поменять тему диплома. Видите ли, он занимался проблемой внедрения новых технологий в учебный процесс. Но вот в сентябре он огорошил меня тем, что хочет исследовать природу зависимостей у детей среднего и старшего школьного возраста. – Мужчина только развел руками. – Тема очень сложная, обширная, с большой экспериментальной базой, очень много пересечений с медицинским академическим дискурсом. Я был категорически против, но он настоял.
– И как продвигалась работа?