– Чтоб счётчик кадров на фотике совпадал, с количеством сделанный снимков. А это легко.
Ну и скажите теперь, был ли у меня выбор, кататься на ящерице или нет? Так что зря Рогожин так беснуется, нормальные мы. Хм… Хорошо, почти нормальные. Однако помирать мы не будем, завтра или в ближайшее время. Но Руслана заусило и он, ответственно, решил нас научить бояться? Ну серьёзно? Вот чем меня теперь можно испугать? Я имею ввиду, чтоб внутри всё похолодело, чтоб страх сковал. С трудом представляю. Но это же не значит, что я вообще ничего не боюсь?
Вот простой пример. Возьмите и положите на пол дощечку шириной сантиметров десять и пройдите по ней. Получилось? Уверен, что да, и без всяких проблем. А теперь эту же дощечку киньте через пропасть? Ну и как? Она неожиданно стала очень узкой и ненадёжной. И по ней уже не пройдёшь, быстро перебирая ногами, а только ме-е-е-едлееено их переставляя, ещё и покачиваясь из стороны в сторону. Адреналин бьёт в голову, заставляя подрагивать ноги. Это всё страх. Вот его я больше не испытываю. Но при этом понимаю, что могу упасть. Вся штука в том, что теперь могу контролировать то, сколько адреналина выплёскивается в кровь. Точнее не так. Как говорится, нет у меня шприца и линейки, чтоб точно отмерять. А вот мой организм, сам знает сколько надо, чтоб если упадёшь, хватило реакции ухватиться руками. Но в тоже время ноги и руки уже не дрожат, дух не захватывает над пропастью. В общем, красота. Но у Рогожина своё мнение.
Хорошо Степаныч нас спас, он тоже появился у нас с первой партией учёных. Явился на дикие крики Рогожина, после того, как тот разогнал учёную братию и принялся нас воспитывать. Послушал его, послушал и предложил не дурковать:
– Руслан, ты чего взбеленился. Нормальные они.
А когда Рогожин начал доказывать, что бесстрашные живут до первого танка, на который прут с одним ножом.
– Ну с ножом тоже можно танк завалить, если подумать, – усмехается Степаныч, – пойдём, я тебе докажу.
Вот так мы всей организованной толпой и отправились из этого подземного города в другой, километра три по тоннелям. Пробежались немного. За это время капитан, вроде подостыл немного. И когда мы прибыли на место, к разлому посреди соседнего города, кстати, практически близнеца, того первого. Рогожин уже был спокоен и уравновешен. Всё-таки доконало его всё происходящее. Он же практически всё время сидел, уйдя в себя и, похоже, пытался спасти своего пернатого друга. К слову, со своим я тоже пытаюсь разговаривать, но пока не получается. Хотя, порой кажется, что где-то на грани сознания откликается сонный, детский голосок.