– Решено! – выносит вердикт пискунья, откидывая назад прядь длинных светлых волос. – Будем звать тебя Пышкиной!
Я продолжаю молча наблюдать за представлением. Меня никто не замечает, но я привыкла быть невидимкой – это нормально, особенно когда удаётся слиться с толпой. А вот так называемый «Колобок» почему терпит издевательства в свой адрес, я искренне не понимаю.
– Ну, что? Покатим? – девушка подмигивает своему спутнику, а потом происходит то, от чего мои глаза буквально вываливаются из орбит.
Супермодная парочка подходит к предмету своих насмешек, пристраивает руки на широкой спине Мышкиной и начинают толкать её. Девушка, ожидаемо, падает на колени, ударяясь о пол, выложенный холодным керамическим гранитом.
На этом молодые люди не останавливаются, теперь они пристраивают свои ноги, обутые в дорогую обувь, на спине «Колобка». Понимаю, что если они толкнут девушку, она поцелуется с полом, поэтому выхожу из тени.
– Эй! – кричу на этих ненормальных. Благо, голос у меня достаточно сильный, и моё замечание не остаётся без внимания. – Вы в своём уме?
Протягиваю Мышкиной руку, но та не спешит её принимать. Вот глупая. Ладно, мне не сложно взять инициативу в собственные руки. Хватаю пухлую ладонь девушки и дёргаю вверх. Надеюсь, она не станет упираться и встанет с пола добровольно, потому что своими силами я её не подниму. Всё-таки, колобком её прозвали не зря.
– С тобой всё в порядке? Ничего не болит? – обращаюсь к смотрящей на меня сверху вниз Мышкиной.
На недоумевающих нахалов, которые растерянно хлопают глазами, внимания не обращаю. Мне на этих мажоров в принципе наплевать, я привыкла, что такие, как они, считают себя королями жизни.
– А ты кто такая? – мажористый выскочка прищуривает маленькие глазки. – Пятиклашки в соседнем корпусе, вали отсюда, малявка!
– Знаешь, что? – для того, чтобы ответить расфуфыренному хаму, мне приходится ещё сильнее задрать голову. – Я может быть, и похожа на пятиклассницу, а вот ты, судя по твоим выходкам, вообще зданием ошибся. Видела, детский сад там, через дорогу.
Взмахом руки указываю в сторону улицы, наблюдая, как лицо собеседника становится пунцово-красным. Парень рвано дышит и поднимает вверх правую руку, занося её надо мной, словно меч палача. Только вместо того, чтобы зажмуриться и принять свою участь подобно той же Мышкиной, я делаю пару шагов в сторону, а рука мажора парит в воздухе и впечатывается в стену, возле которой я притормозила.