Сейчас Рэйнхард был похож на статую, которая неподвижно замерла, устремив свой взор к темному звездному небу.
– Включай свет, я не сова, чтобы осматривать тебя впотьмах, – буркнула я, подходя к нему ближе.
– Глаза болят, – тихо отозвался он.
– Знаю.
– Разве вам нужно меня осматривать, чтобы понять, что со мной? – так и не обернувшись, тихо поинтересовался он.
– Я тебе больше скажу: я тебя даже попробую.
На это моё замечание он негромко усмехнулся и всё же соизволил обернуться ко мне, несильно хлопнув в ладоши для того, чтобы комнату затопило мягкое сияние магических светильников.
– Достаточно?
– Вполне, – кивнула я. – Раздевайся и начнем.
Похоже, предложение раздеться ему не понравилось, судя по тому как поджались его губы.
– Это необходимо?
– Нет, конечно, просто люблю чужие задницы разглядывать, – фыркнула я. – Раздевайся, чтобы там ни было, ты вряд ли сумеешь меня удивить, мальчик, – намеренно назвав его 'мальчиком,' я хотела показать, сколько лет нас разделяет. Обычно подобное срабатывает на особо застенчивых, заставляя их подсознательно относиться к немощному старикашке как к предмету интерьера.
– Дело не в этом, – вновь усмехнувшись, сказал он, – процесс весьма… болезненный, скажем так.
– Помочь? – изогнув бровь, поинтересовалась я.
Он лишь кивнул, прикрыв глаза. И столько было в этом жесте одной определенной эмоции, что она почему-то очень сильно задела в этот миг меня. Желание скрыть собственную беспомощность. Желание провалиться под землю от собственной несостоятельности, бессильной злости на себя самого. Он достал из верхнего ящика стола ножницы и положил их на стол.
– Так будет проще всего.
– Болезнь одинаково уродлива как у молодых и сильных, так и у старых и слабых, – почему-то мне захотелось сказать ему это, в то время как я подошла к нему и взяла в руки ножницы. – И это всегда и для всех так.
Он оказался гораздо выше меня, потому мне было не слишком удобно, когда я срезала одежду на его плечах. И приходилось стоять достаточно близко к нему и в то же время быть гораздо осторожнее обычного. На задворках сознания промелькнула мысль, что я люблю, когда мужчина выше меня, когда у него широкие плечи… а ещё, у него красивые губы.
– Ох, твою ж мать, – прошипела я, отшатнувшись в сторону.
– Что? – проницательно посмотрел он на меня.